Пароль: «Тишина над Балтикой»

— Пожалуй, прежде всего, вам следует отдохнуть после командировки и восстановиться от последствий ранения. Идите-ка сейчас в отпуск. Проездные документы и путевочку в крымский санаторий командного состава РККА вам нужно получить у начальника нашего административно-хозяйственного отдела майора Деревянко. Ступайте, я вас не задерживаю. Желаю хорошо отдохнуть!

Начальника административно-хозяйственного отдела Кузьму Николаевича Деревянко Тихонов прежде не знал: видимо, майор начал служить в Управлении после его отъезда в Испанию. Поэтому ни о чем расспрашивать не стал, хотя было желание узнать о прежних сослуживцах. Деревянко тоже был молчалив, на посторонние разговоры не отвлекался. Выдал документы, которые отпускнику были положены, да напоследок пожелал хорошего отдыха.

Из Управления Тихонов без спешки направился домой. Дом в Невольном переулке неожиданно встретил его пустотой. Ни жены, ни сына на месте не оказалось, и, судя по необорванным листкам настенного календаря, не было их давно. Соседи тоже отсутствовали, рабочий день еще не кончился. Встретилась лишь веселая соседка Раечка, известная тем, что энергично старалась устроить личную жизнь, но не преуспела в этом, хотя претендентов на руку и сердце водила к себе многих.

Она сидела на лавочке возле подъезда и словоохотливо прояснила Тихонову ситуацию. По ее словам, Павлик два года учился в Ленинградской мореходке, но в отпуск не приезжал. Наташа месяца три назад уволилась с работы и уехала, скорее всего, тоже в Ленинград. Точной причины ее отъезда Раечка не знала, но по обрывкам разговоров на кухне, поняла, что кто-то из родственников сильно заболел.

— Уехала, ничего сказала, куда, насколько. И правильно сделала, — понизив голос, прошептала соседка. — Нехорошо у нас тут стало.

Тихонов присел на скамейку рядом и мрачно пошутил:

— Что, приведения завелись?

— Хуже, Владимир Константинович! Враги народа кругом!

Она округлила глаза и почти в самое ухо соседу шепотом поведала:

— Прошлым летом арестовали комбрига Гольдгубера, помните, наверное, жил в двухэтажном доме, что у нас во дворе. Тогда газеты писали, что среди военных много шпионов оказалось. Но жена его, Гольдгуберша, вредная была баба, вдруг стала со всеми доброй и говорила, что мужа арестовали по ошибке. Он, мол, в Гражданскую вместе с самим товарищем Ворошиловым белых громил. Разберутся и отпустят. Как же, разобрались: по осени и за ней ночью на «черном воронке» приехали. Мальчик у них Аркаша, школьник, остался один, тетка родная к нему приехала, чтобы присматривать за ним и за квартирой. Но Аркаша закончил десятилетку и пропал. Домоуправ наш, Викентий Арсеньевич, важный такой ходил, все про всех знал. Он объяснил, что Гольдгуберша и Аркаша теперь содержатся в лагере для членов семей изменников родины. Недавно и Викентия Арсеньевича забрали. Участковый сказал, что домоуправ на самом деле — дворянин, участник контрреволюционного заговора. Получается теперь, Владимир Константинович, что никому веры нет. Люди замкнулись сами в себе и носа из дома не высовывают.

Тихонов внимательно слушал говорливую Раечку и размышлял. Пока он воевал в Испании, многое изменилось в родной стране. То, что в Москве творятся неладные дела, он понял, побывав в Разведупре. Сопоставил свежие впечатления со сведениями, полученными из центральных газет, которые изредка удавалось читать. Какие-то штрихи общей картины проявились после рассказа соседки Раечки. «Дело дрянь», — сказал он себе. Начинается время испытаний. Прежде всего следует разыскать Наташу и Павлика и постараться обезопасить их от возможных неприятностей, которые вполне могут произойти с ним. Исчезновение Берзина, занимавшего высокий пост главы советской военной разведки, выглядело как зловещее предзнаменование арестов тех людей, кто с ним служил два десятка лет. Взять могут в любой момент, никакие ордена не защитят. Очень хорошо, что есть возможность поехать в отпуск. Правда, путевка в крымский санаторий для комсостава РККА пропадет. Но в Ленинграде или у родителей Наташи в Любани тоже хорошо отдыхать всей семьей.

Вечером того же дня элегантный капитан второго ранга с двумя боевыми орденами на кителе шел по перрону Ленинградского вокзала к поезду «Красная стрела», отправлявшемуся в северную столицу.

В Питере с Московского вокзала он, не мешкая, поехал на трамвае к матери. Радости Ольги Антоновны не было конца, когда она, вытирая платком мокрые от слез глаза, разглядывала сына, Бог весть где пропадавшего два года.

Будущей весной ей семьдесят исполнится, мелькнула мысль у Тихонова, на старушку уже похожа, но все такая же быстрая. Стол накрыла, не успели оглянуться.

— Где же тебя судьба носила все это время, Володенька? Рассказал бы матери…

— Ну где-где? Ты же знаешь, мамуся, моряка обычно по морям носит: нынче здесь, а завтра там…