Паровой дом

Маленький отряд углубился в обрывистое ущелье, которое поворачивало по склону к северу и опоясывало вершину горы. Через час отряд добрался до дороги на Кхандву, которая теряется в ущельях гор Сатпура. Ветка, отходящая от железнодорожного пути Бомбей — Аллахабад на Нагпур, и сам основной путь, идущий к северо-востоку, были пройдены на рассвете.

В этот момент на всех парах пронесся поезд из Калькутты, выпуская белый дым на великолепные баньяны, растущие у дороги, и пугая своим ревом диких зверей в джунглях.

Набоб остановил свою лошадь и, протянув руку к убегающему поезду, громким голосом произнес:

— Беги! Беги! И скажи вице-королю Индии, что Нана Сахиб всегда жив и что эту проклятую железную дорогу — дело рук завоевателей — он утопит в их крови!

Глава V СТАЛЬНОЙ ГИГАНТ

Я не знаю, что могло бы вызвать большее удивление прохожих, останавливающихся утром 6 мая на большой дороге, ведущей из Калькутты в Чандранагар, — мужчин, женщин, детей, как индусов, так и англичан. И, откровенно говоря, чувство глубокого изумления было вполне естественным.

В самом деле, на восходе солнца от одного из последних пригородов столицы Индии, между двумя плотными рядами любопытных, двигался странный экипаж, если это название применимо к удивительной машине, которая въезжала на берег Хугли.

Впереди, как единственная движущая сила состава, спокойно и размеренно шагал гигантский слон высотой в 20 футов, длиной в 30 футов и соответствующей ширины. Хобот его был полусогнут; как огромный рог изобилия, конец его вздымался в воздух. Позолоченные клыки торчали из огромной челюсти подобно двум угрожающим серпам. Его темно-зеленое странно пятнистое тело покрывала богатая яркая попона, отделанная золотой и серебряной филигранью и окаймленная бахромой с большими кистями. На спине у него возвышалось нечто вроде украшенной башенки, увенчанной круглым куполом в соответствии с индийской традицией; по бокам были вставлены большие круглые стекла, похожие на корабельные иллюминаторы.

Слон тащил за собой поезд из двух вагонов или даже настоящих домов, вроде бунгало на колесах, состоящих из ступиц и ободов. Эти колеса, нижней части которых не было видно, двигались в барабанах, наполовину скрывавших огромные двигательные аппараты. Гибкий мостик, смягчая движения на поворотах, связывал первый вагон со вторым.

Как мог один слон, каким бы сильным он ни был, тащить две массивные конструкции без всякого видимого усилия? Он это делал, однако, странное животное! Его мощные ноги поднимались и опускались автоматически, с механической регулярностью он немедленно переходил с шага на рысь, а между тем не было слышно голоса и не видно руки «махута»[72].

Вот что должно было удивить любопытных прежде всего, если бы они держались на некотором расстоянии. Но если бы они приблизились к колоссу, они бы открыли такое, что их удивление уступило бы место восхищению.

Действительно, ухо уловило бы прежде всего какое-то размеренное рычание, очень похожее на мерные трубные крики этих гигантов индийской фауны. Более того, из хобота, задранного вверх, к небу, с небольшими интервалами поднимались облака пара.

И все же это был слон! Его морщинистая кожа землисто-зеленого оттенка, несомненно, покрывала мощный костяк, которым природа одарила царя толстокожих! Его глаза блистали жизнью! Его члены были полны движения!

Да! Но если бы какой-нибудь любопытный осмелился положить руку на огромное животное, все бы тотчас же объяснилось. То был всего лишь волшебный обман зрения, изумительная имитация, сохраняющая видимость живого слона даже вблизи.

На самом деле этот слон был сделан из стального листа и скрывал целый дорожный локомотив.

Что касается поезда, Парового дома, если употребить подходящее для него название, то это и было жилище на колесах, обещанное инженером Банксом.

Первый вагон или, скорее, первый дом служил жилищем полковнику Монро, капитану Худу, Банксу и мне, во втором помещался сержант Мак-Нил и персонал экспедиции.

Банкс сдержал свое обещание, полковник Монро выполнил свое, вот почему утром 6 мая мы отправились в этом необыкновенном экипаже с целью посетить северные районы Индии. Но зачем понадобился этот искусственный слон? К чему такая странная фантазия, совершенно не вяжущаяся с духом и практикой англичан? Никогда и никому до сих пор не приходило в голову придавать локомотиву, предназначенному для перемещения по щебеночному покрытию больших дорог или по железнодорожным рельсам, форму какого бы то ни было четвероногого. Надо признаться, что, когда мы впервые увидали эту удивительную машину, нас охватило общее замешательство. «Как» и «почему» градом сыпались на нашего друга Банкса, так как этот дорожный локомотив был построен по его планам и под его руководством. Кто мог дать ему такую странную мысль спрятать машину под стальной ширмой механического слона?

Банкс вместо ответа спросил:

— Друзья мои, вы знаете раджу Бутана?

— Я его знаю, — отозвался капитан Худ, — или, вернее, знал, потому что он умер три месяца тому назад.