Партия одного. Возвышение Си Цзиньпина и будущее китайской сверхдержавы

Эта напористость проявлялась по-разному. Уже будучи активным выразителем экономической государственности, Пекин все чаще отказывал в торговле, инвестициях и помощи странам, которые считал враждебными, в то же время проявляя милость к тем, кто соглашался. Партия стала более наглой в задержании иностранцев в качестве рычага давления, что критики осудили как "дипломатию заложников". Теперь ее дипломаты предпочитают напыщенное запугивание тонким убеждениям, сражаясь с большими и малыми оппонентами за столами переговоров, в газетах и социальных сетях. Пекин хочет принуждать и уговаривать страны проявлять автоматическое почтение к доминирующему Китаю, используя то, что отставной сингапурский дипломат Билахари Каусикан называет «почти павловским процессом обуславливания». Или, как выразился другой азиатский дипломат: "Для Китая "беспроигрышное сотрудничество" означает, что Китай выигрывает дважды".

Но тактика Пекина, построенная на щедрости и запугивании, принесла убывающую отдачу. Напряженные отношения с США в области торговли, технологий и геополитического влияния вызвали в Вашингтоне двухпартийную поддержку более жесткой политики в отношении Китая. Другие западные страны, в том числе и те, которые когда-то стремились к благосклонности Пекина, были взбудоражены попытками Китая повлиять на их внутреннюю политику, подавить инакомыслие в Гонконге и поддержать экономику России в условиях западных санкций из-за войны в Украине. Опросы общественного мнения показывают, что большинство граждан во многих странах с развитой экономикой не доверяют Китаю и считают его угрозой. Во всей Азии, где Пекин считает себя задним двором, некоторые правительства испытывают беспокойство из-за того, что они считают китайским задиранием. Эти разногласия даже вызвали разговоры о "новой холодной войне", поскольку либеральные демократии обещают объединиться, чтобы противостоять Китаю.

Для Си обратная реакция оправдывает его подход, доказывая, что соперники боятся усиления Китая. Несмотря на опасения, что их правительство действует слишком назойливо, многие китайцы гордятся тем, что их родина ставит на место более мелких соседей, соревнуется с крупными державами и, как говорит Си, «смотрит на мир с равных позиций». Китайские чиновники часто подчеркивают, что "дипломатия - это продолжение внутренних дел", и в этом кроется логика их зачастую недипломатичных действий. Пекин разжигает и насыщает националистический пыл, одновременно перестраивая мировой порядок в угоду правлению Коммунистической партии.

 

Боевые слова

Народной республике не исполнилось и месяца, когда ее премьер и министр иностранных дел Чжоу Эньлай собрал большую часть своего недавно сформированного дипломатического корпуса, чтобы отпраздновать рождение министерства иностранных дел коммунистического Китая. Около 170 человек собрались вечером в ноябре 1949 года в новом помещении министерства - элегантном пансионе в европейском стиле в центре Пекина, в котором когда-то жили немецкие королевские особы и почитаемый революционер Сунь Ятсен. Чжоу еще не успел познакомиться со многими из своих новых подчиненных, и премьер хотел лично поприветствовать их и вдохновить на выполнение предстоящих задач.

Эти начинающие дипломаты представляли собой разношерстную группу - местные чиновники, выпускники университетов и крестьянские солдаты, которым было удобнее нажимать на курок, чем перекладывать бумаги. Многие из них раньше не выезжали за границу и не говорили ни на одном иностранном языке. Но для Чжоу это были незначительные проблемы. Профессиональным навыкам можно научиться, а вот чем должен обладать каждый сотрудник министерства иностранных дел, так это смелостью в борьбе. "Мы должны захватить инициативу, не бояться и быть уверенными в себе", - сказал Чжоу своей аудитории. Повторяя свои предыдущие высказывания, в которых он заявил, что "дипломатические кадры - это Народно-освободительная армия в гражданской одежде", премьер-министр повторил свои требования к боевому духу. "Дипломатия - это то же самое, что и военное дело", - сказал он. «Дипломатия - это просто борьба словами».

Этот воинственный дух будет определять внешнюю политику Китая на протяжении всей эпохи Мао, поскольку коммунистическое правительство боролось за легитимность во враждебном мире. Когда Чжоу выступал в тот ноябрьский вечер, только девять государств признали Народную Республику, а большинство стран по-прежнему считали законным правительством Китая гоминьдановский режим Чан Кайши. Будучи "гражданской армией" зарождающегося национального государства, Чжоу и его министерство иностранных дел выполняли важную миссию: обеспечить международную поддержку революции Мао и держать иностранные угрозы на расстоянии.