Партия одного. Возвышение Си Цзиньпина и будущее китайской сверхдержавы

Затем в марте, после решения администрации Трампа выдворить из США около шестидесяти сотрудников китайских государственных СМИ, Пекин лишил полномочий на работу с прессой более десятка американских репортеров, работающих в Journal, Times и Washington Post. Китайские власти также принудительно уволили по меньшей мере семь китайских сотрудников иностранных информационных агентств, включая Journal, Times и Voice of America. Большинство из них были "ассистентами новостей" или "исследователями" - эвфемистические ярлыки, которые они приняли, чтобы обойти правительственные правила, запрещающие китайским гражданам работать в качестве полноценных репортеров в иностранных СМИ. Этот шаг вызвал озноб в небольшом сообществе китайских исследователей, которые составляют основу деятельности всех иностранных СМИ в материковом Китае, выполняя любую работу - от административной до репортажной.

В течение нескольких недель партия выпотрошила китайские бюро некоторых наиболее влиятельных западных новостных организаций, оставив их с горсткой репортеров и исследователей, чтобы держать оборону. Посыл Пекина был ясен: те немногие свободы, которыми пользовались иностранные СМИ в стране, были полностью подчинены интересам партии. Партия дает, и партия отнимает.

Изгнание ознаменовало конец эпохи. Хотя партия никогда не была особенно приветлива к иностранным журналистам, Китай на протяжении десятилетий медленно, иногда неровно, продвигался к открытости для внешнего наблюдения. Когда в 1979 году Пекин нормализовал отношения с Вашингтоном, это позволило американским новостным организациям вернуться на материк, открыть бюро и стать свидетелями того, как "реформы и открытость" Дэн Сяопина направили Китай к капиталистическому стилю современности. Хотя консервативные старейшины сопротивлялись его усилиям, опасаясь, что приток иностранного влияния подорвет социалистические идеалы партии, Дэн был непреклонен. "Потому что сейчас для любой страны, которая хочет развиваться, оставаться в изоляции невозможно", - сказал он старейшинам в 1984 году. «Уроки истории говорят нам, что если мы не откроемся, то не сможем добиться успеха».

В первые годы репортерские условия были далеки от идеальных. Власти держали иностранных журналистов под пристальным наблюдением и запрещали им выезжать за пределы Пекина без разрешения. Репортерам грубили, отказывали в визах или высылали из страны за пересечение мутных политических "красных линий". В конце концов, партия ослабила некоторые оковы, привыкнув к управлению западными ньюсхантерами, позволив СМИ стать "информационной смазкой", которая помогла Китаю взаимодействовать, торговать и стать более экономически связанным с внешним миром. В преддверии Олимпийских игр 2008 года в Пекине Китай приостановил некоторые меры контроля над СМИ, чтобы позволить иностранным репортерам путешествовать по стране и брать интервью без предварительного разрешения государства, а после окончания игр сделал эти изменения постоянными. Преследования со стороны правительства продолжались, но многие иностранные корреспонденты поверили, что Китай постепенно становится более открытым обществом.

При Си Цзиньпине этот оптимизм быстро рассеялся. Новый лидер хотел "хорошо рассказать историю Китая", что в первую очередь означало установление полного контроля над СМИ и подавление журналистов, отклоняющихся от линии партии. Некоторые из самых смелых китайских новостных изданий в самом начале понесли на себе основное бремя репрессий Си. Southern Weekly, газета в провинции Гуандун, известная своими жесткими репортажами, переписала новогоднюю редакционную статью 2013 года, предположительно, под руководством начальника провинциальной пропаганды Туо Чжэня, который превратил призыв к укреплению конституционных прав в празднование достижений партии. Сотрудники Southern Weekly потребовали отставки Туо и подняли протесты против государственной цензуры, но их неповиновение мало чем помешало кампании Си по подчинению новостной индустрии.