Партия расстрелянных

Ещё более важным симптомом политического размежевания внутри «монолитной» партии Троцкий считал уход в эмиграцию трёх коммунистов, порвавших со Сталиным, но не с большевистскими принципами. Троцкий выражал уверенность, что настроения наиболее последовательного из них — Райсса разделяют немало лиц, принадлежащих к советской бюрократии. Конечно, подчёркивал он, большинство аппаратчиков не способно на столь смелый поступок. «Они презирают свою среду. Они ненавидят Сталина. И в то же время тянут и тянут лямку без конца. Причина такого приспособленчества коренится в самом характере термидора, как медленной, ползучей, обволакивающей реакции. Революционер постепенно и незаметно для себя втягивается в заговор против революции. Каждый новый год усиливает его связь с аппаратом и отрыв от рабочих масс. Бюрократия, особенно бюрократия ГПУ, живёт в искусственной атмосфере, которую она сама же создает для себя. Каждая сделка с революционной совестью подготовляет на завтра ещё более тяжкую сделку и тем затрудняет разрыв. К тому же остаётся иллюзия, что дело идёт о службе „революции“. Люди надеются на чудо, которое вернет завтра политику правящей клики на старые рельсы,— надеются и продолжают тянуть лямку» [470].

Раскрывая социальную неоднородность советской бюрократии, Троцкий отмечал подспудное формирование внутри неё различных политических типов. «Если б можно было политически просветить насквозь весь советский аппарат, мы нашли бы в нём: затаившихся большевиков; растерянных, но честных революционеров; буржуазных демократов; наконец, кандидатов фашизма». Как часто случалось с анализами Троцкого, этот анализ, правильно предугадывая тенденции развития, несколько опережал ход исторических событий. Первая названная им группа была в основном истреблена в годы великой чистки. Вторая, идейно разобщённая группа сохранилась на всём протяжении дальнейшего существования партии. Для оформления и консолидации двух последних групп понадобилось ещё несколько десятилетий. Только в годы горбачёвской «перестройки» и ельцинских «реформ» выявилась со всей наглядностью правота мысли Троцкого о том, что «ряды советского аппарата заполнены чиновниками буржуазного образа мыслей. Когда они сбрасывают с себя мундир сталинизма, они просто обнаруживают свою действительную политическую природу» [471]. Именно такого типа бюрократы — Горбачёв и деятели его Политбюро — Яковлев, Ельцин, Шеварнадзе — стали в начале 90-х годов главными виновниками распада СССР и перевода его бывших республик на капиталистический путь развития.

Только с учётом погрома партийных кадров, учинённого в годы великой чистки и порвавшего нить большевистской преемственности, с учётом последующего загнивания сталинистского и постсталинистского режимов, можно правильно оценить тот поразительный факт, что запрет многомиллионной КПСС в 1991 году не встретил даже подобия отпора. Основная часть аппаратчиков нашла удобные ниши в новых структурах власти, а во главе большинства государств, образовавшихся на развалинах СССР, оказались бывшие руководители республиканских компартий. Шумные заверения этих людей об их внезапном «прозрении» были столь же фальшивыми и лицемерными, как их вчерашние апологетические речи о «развитом социализме».

Поэтому при всей радикальности социального переворота, произошедшего в конце 80-х — начале 90-х годов, для его осуществления не понадобилось сломать государственную машину и персонально обновить весь государственный аппарат сверху донизу, как обычно происходит при подобных социальных катаклизмах. «Безболезненность» для правящей бюрократии этого верхушечного переворота («контрреволюция сверху») была оплачена страданиями десятков миллионов людей, ставших его жертвами.

XXIV

Армия

Истребление цвета командного состава Красной Армии в преддверии войны Троцкий считал «фактом небывалым в человеческой истории» [472], наиболее ярким примером того, что Сталин «неизменно жертвовал интересами целого», т. е. страны, когда эти интересы вступали в конфликт с его личными интересами [473]. Главную причину уничтожения лучших советских военачальников Троцкий видел в том, что «Сталин всячески заигрывает перед армией, но он смертельно боится её» [474].

Во время партийных чисток 1933—1936 годов советская печать восхваляла надёжность и чистоту подбора коммунистических кадров армии. В подтверждение приводились данные об исключительно низком проценте вычищенных армейских коммунистов. В период великой чистки удар обрушился прежде всего на командиров-членов партии, в результате чего численность коммунистов в РККА уже к концу 1937 года уменьшилась по сравнению с 1932 годом вдвое — до 150 тыс. чел. [475]