#Партия

Минут через десять. «Балерина» каким-то чудом встраивается в проём между «газелями». Под аккомпанемент клаксонов и дорожного шума, пробивающихся в незакрытые окна «БМВ», мастерски уводит автомобиль к съезду на Профсоюзную.

Вадик, где мне остановиться? поднимает глаза к зеркалу.

Во-он там. У троллейбусной остановки. Видишь? ухватившись за её подголовник, сообщает Вадим, и «балерина» мастерски прижимает «бэху» к тротуарам.

Классно водишь. Спасибо, улыбается Вадик. Поворачивается ко мне и тянет руку: До свидания, Александр Владимирович.

М-м. До завтра. Утром ты за меня, бросаю я.

Понял. Кинув последний жадный взгляд на Павлову, Вадик выпрыгивает из машины и бегом устремляется к подъезжающему к остановке троллейбусу с цифрой «семнадцать».

Пережидая «заперший» нас общественный транспорт, молчим. Наконец, троллейбус отъезжает.

Вам куда? нарушает неудобную тишину Павлова.

Новоясеневский проспект, дом пятнадцать, квартира пятьдесят шесть, шестой этаж. Всё, как в паспорте, Наталья Борисовна, фыркаю я.

А можно ещё один вопрос? неожиданно резко и зло спрашивает Павлова. Помедлив, киваю. Скажите, Александр Владимирович, а почему я вам так не нравлюсь?».

6

«А что тут непонятного? Васильев вытянулся на сидении и повернулся ко мне. Окинул меня своим знаменитым взглядом. Но мне уже море по колено.

Мне нет! рявкнула я.

Ну, вы же пришли на моё место, начальник невозмутимо пожимает плечами. В этом время позади нас раздаётся возмущённый вой клаксона. Дёргаю «поворотник», но Васильев перехватывает мою руку, отводит её в сторону и нажимает на кнопку аварийной остановки. Оценив сигнал «неисправной» машины, водитель запальчиво издаёт ещё три коротких гудка, после чего сдаётся и с визгом обходит «бэху», успевая бросить мне в окно:

Идиотка! Шалашовка!

Казалось бы, глупость всего лишь тупое столичное хамство, к которому пора бы давно привыкнуть, но у меня дёргается подбородок, а глаза становятся влажными. Васильев с холодным, доводящим меня до исступления, любопытством рассматривает моё лицо. Я же нервно закусываю губу и отворачиваюсь.

Не стоит. Он просто дурак. Честно, лучше бы Васильев сейчас молчал, потому что от усталости этого дня, от безысходности, от постоянного напряжения я всхлипываю. Вот что бывает, когда умные девочки играют в мужские игры, да? Из-за моего плеча возникает рука с бумажной салфеткой. Успокойтесь. Держите.

Отпихиваю руку и разворачиваюсь к своему мучителю лицом.

Я ещё ничего вам не сделала! кричу я. Так почему вы так ведете себя со мной?

А у вас ещё не было возможности что-то мне сделать, бесцветным голосом отвечает Васильев. Хватаю салфетку и вытираю свой покрасневший нос. А когда эта возможность появится, то вы её используете. Как все.

Неправда, трясу головой я.

М-м? В таком случае, и Васильев поудобней устраивается на сидении, напишите завтра заявление по собственному. А я его подпишу. И даже рекомендации вам дам.

Ваши рекомендации меня не спасут, огрызаюсь я, всем и так будет ясно, что вы меня выгнали. Вы же не первый день в бизнесе и прекрасно знаете, что я не могу сейчас уйти. Мне нужно отработать хотя бы три месяца. И хоть что-то сделать для того, чтобы это можно было указать в резюме.

Вот, собственно, и ответ на ваш вопрос, Васильев с удовлетворением закрывает глаза и снова откидывается на кресле. Да, между прочим, Лариса не в моём вкусе.

Растерявшись, моргаю. И тут до меня доходит, что делает этот гад. Он понял меня. Прочитал. Он нашёл мою слабую точку. И теперь будет мучить меня, давить на неё на полную. Чертыхаясь, отстреливаю ремень безопасности. Изгибаюсь, чтобы схватить свою сумку и убраться из этой машины. От ослепившей меня ярости я даже не сразу почувствовала руку, схватившую меня за локоть.

Так, всё, хватит, доносится до меня.

Отпустите! брыкаюсь я, но хватка становится только сильней.

Никогда не думал, что такой ты понравишься мне больше.

Ч-что? Застываю на месте, поднимаю глаза. Васильев прижимает к моей нижней губе подушечку большого пальца.

Что…, дёргаюсь я.

Тихо, удержав меня за руку, он осторожно и тщательно убирает помаду с моих губ. Не люблю, перехватив мой взгляд, поясняет он и придвигается ближе. Наклоняется и неожиданно мягко, словно спрашивая позволения, касается моих губ. Проводит языком по нижней, пробует на вкус и чуть прикусывает, словно просит пустить его в мой рот. Пытаюсь глотнуть воздух и приоткрываю губы. Мужчина обхватывает мой подбородок сухими горячими пальцами, чуть поворачивает мою голову и поступательно, медленно углубляет свой поцелуй. Он точно пытается понять, какая я там, внутри. Исследование продолжается, когда другая ладонь ложится мне на грудь и начинает легко сжимать её в такт нашему поцелую. В моём горле зарождается стон. Я поднимаю руку, пытаясь обнять мужчину, притянуть ближе к себе, и… ничего не происходит. Васильев просто отстраняется от меня. В темноте салона загадочно вспыхивают его глаза, впитавшие в себя свет фонарей и фар.

Это что, мужские игры такие? Или объявление настоящей войны? Стараясь говорить небрежно, я поправляю блузку.