#Партия

К Ва… к Александру Владимировичу. Будем требования к учебным классам обсуждать, информирует меня Вадик и судорожно приглаживает всклокоченные волосы. Ты же в Чехию с шефом едешь?

«Фак. Да мы тут все в западне!».

С дурашливым стоном я заваливаюсь на стол, дрыгаю ногами и изображаю быструю и мучительную смерть.

Наташ, ты что? Вадик расплывается в робкой улыбке.

Ничего. Идём.

Слезаю со стола, просачиваюсь мимо Вадика и решительно стучу в дверь Васильева.

М-м, звучит приглушенное. Перекидываю ногу через порог и смело вхожу в клетку с тигром. Первое, что бросается в глаза это стол, заваленный какими-то свитками, свёртками и подарками. Второе на шкафу, отдельно от этой кучи, стоит моя фоторамка единственный распечатанный подарок из всех. Это примиряет меня с действительностью, но совсем на чуть-чуть.

Вызывали? спрашиваю я, разглядывая облачённого в чёрное шефа (прямо граф Дракула в цвету красоты и молодости). Васильев стоит спиной ко мне, опираясь на подоконник.

Да, вызывал, он медленно оборачивается и смотрит на меня, явно прикидывая, слышала ли я его вопли. Поджимаю губы и едва заметно киваю. Васильев дёргает уголком рта и переводит взгляд на Вадима, который неловко топчется в дверях. М-м, ты ещё поплачь здесь, мрачно советует Васильев и вздыхает: Ладно, всё, проехали… Садись и рассказывай то, что Наташа должна знать. А я послушаю.

Вадик торопливо усаживается за стол, раскладывает бумаги и, откашлявшись, начинает доклад о типах учебных классов, программах обучения и требованиях к оборудованию. Я киваю, но не слушаю: во-первых, всё это я и так хорошо знаю. Во-вторых, я занята тем, что старательно игнорирую мужчину, который, сунув руки в карманы брюк, присел на подоконник и задумчиво на меня смотрит. Помусолив меня глазами ещё какое-то время, Васильев отклеивается от подоконника и усаживается на свой барский трон. Ещё через десять минут Вадик заканчивает свой доклад, бессмысленный по смыслу и содержанию для всех, кроме него.

У тебя есть вопросы? Это Васильев адресует мне.

Есть, милостиво отвечаю я. Приглашающий взмах руки Васильева. Но не по обучению.

Бросив быстрый взгляд на шефа и на меня, Шевелёв сгребает бумаги и моментально ретируется.

А мы с Васильевым, как и вчера, остаёмся одни в его кабинете. Разница только в том, что сейчас я хочу раз и навсегда объясниться с этим невозможным человеком.

Саш, а ты не много себе позволяешь? сухим, деловым, и, как мне кажется, доходчивым тоном, начинаю я. Лицо Васильева каменеет, но мне уже не то, что море мне океан по колено. Ты почему так с людьми разговариваешь? Ты же ребят унижаешь!

То есть то, что эти, как ты выражаешься, «ребята», тебя оскорбили, тебя не смущает? тихим, не предвещающим ничего хорошего тоном спрашивает Васильев.

А почему это должно меня смущать, прищуриваюсь я, если это был хоть и короткий, но абсолютно исчерпывающий рассказ о твоих похождениях в офисе? Ко мне это как относится?

Пауза и Васильев судорожно вцепляется в ручки кресла.

Ты соображаешь, что ты несёшь и кому ты это говоришь? полузадушенным голосом сипит он.

А что такое? Или ты уже хозяин Конторы? Я бью наверняка и получаю в ответ такой взгляд, по сравнению с которым недавний удар ладонью о стену покажется детской угрозой.

Ладно, давай нормально поговорим, пытаюсь угомонить Васильева, но на этой фразе мой словарный запас заканчивается, потому что в глазах этого мужчины сейчас нет ничего, хоть отдалённо напоминающего хоть какое-то человеческое чувство ко мне. И тут до меня доходит одна очень простая и немудрённая истина: Васильев одиночка. Циничный. Очень расчётливый. Жёсткий до такой степени, что иногда от общения с ним становится просто не по себе. Ожесточённый, пытающийся избежать любых сильных привязанностей. Да, мы во многом похожи, но между нами есть одна существенная разница: я всего лишь умею держать удар, а Васильев обит настолько твёрдой арматурой, что если ты попытаешься его пнуть, то просто сломаешь себе ногу. Но самое страшное, что он по-прежнему нравится мне. Несмотря ни на что, нравится…

Теперь мой вопрос: ты зачем всё это затеяла? Васильев склоняет голову к плечу.

Что «это всё»?

Этот разговор. И вот это, он небрежно указывает подбородком на мою фоторамку. Что, хотела так выразить своё отношение ко мне? Или же ты хотела перевоспитать меня? Если первое, то ради Бога. Если второе, то, ради Бога, не надо… Павлова, не задирайся, ты не справишься со мной.

«Ничего себе!».

А с чего ты взял, что я от тебя вообще что-то хочу? пытаясь придать голосу светскую скуку, интересуюсь я.

Наташа, тяжёлый вздох и усталый взгляд, поверь мне: враньё не твоя фишка.

Вот как?

Вот так.

А с чего бы такая уверенность, Саша?

Тебе что, всё надо доказывать? По узким мужским губам змеится насмешка. Повисшая в воздухе тишина тяжелым кулаком впечатывает меня в стул, но я всё-таки предпочитаю подняться. Потому что как бы этот мужчина ни нравился мне, я не готова разрушаться под ним, как замок из домино, как хрупкий карточный домик. Подойдя к двери, я берусь за ручку, и всё-таки оборачиваюсь.

Ты меня ещё не знаешь, холодно предупредила я.