Партизан: от долины смерти до горы Сион, 1939–1948

В нескольких километрах от базы мы наткнулись колонну из двухсот человек — мужчин, женщин и детей. Одеты они были в обтрепанные одежды, а то и просто в лохмотья. Некоторые несли детей на руках, некоторые — небольшие свертки за плечами. Выглядели, как цыгане, но, приблизившись к ним, мы поняли, что это евреи. Я спросил их на идиш куда они направляются… Один из них ответил, что они из "семейных лагерей", ищут убежище от надвигающейся немецкой облавы. Они обратились в штаб "Спартака" с просьбой — помочь им выбраться из кольца облавы. Им объяснили, что партизаны разделяются на небольшие группы и отступают из округи на восток. Они не могут взять с собой еврейские семьи, ибо это затруднит их движение и возможность скрытно отступить. Еврейские семьи остались без защиты, на произвол судьбы. Часть из них решила укрыться в замаскированных подземных бункерах, которые они заблаговременно соорудили в лесу, часть решила покинуть лес и укрыться у знакомых крестьян. Он же, с небольшой группой надеется найти убежище на островке среди больших болот, севернее лесов Козиан, куда сейчас они и направляются. Я смотрел на проходящих мимо меня людей. Многие тянули ноги из последних сил. Это были остатки десятков маленьких еврейских общин, большинство членов которых было уничтожено немцами, и они пытались спастись и спасти своих детей. Я беспомощно смотрел на это несчастное шествие. Кроме напутствия — "Держитесь" — мне не было, что им сказать и чем помочь.

Двигаясь на запад, мы встретили разведывательную группу отряда имени Чапаева, которая сообщила нам, что в некоторых селах вблизи леса находятся германские армейские части, но в лес еще не вошли. Мы решили дождаться темноты на окраине леса, и затем скрыться. Я наблюдал в бинокль за селом, отдаленным от нас, примерно, на два километра. В селе были видны немецкие военные грузовики. Часть из них приближалась к селу по проселочной дороге. Продолжалась концентрация германских войск. Было ясно, что ночью они расставят засады, чтобы пресечь уход партизан из леса. И действительно с приближением сумерек машины с солдатами выехали из села и исчезли за шеренгой деревьев, стоящих вдоль проселочной дороги.

Второй нашей группой командовал русский лейтенант Семенов. Он воевал на фронте до середины 1942 и попал в плен. Оттуда бежал и присоединился к партизанам. У него было намного больше боевого опыта, чем у Урбановичуса, который командовал обеими группами. Семенов объяснил, как вести себя, если мы наткнемся на засаду, определил порядок движения и места встречи, если мы разделимся или рассеемся. С наступлением темноты мы вышли в путь. По небольшой ложбине приблизились к проселочной дороге. В трехстах метрах от нее остановились. Семенов с двумя бойцами ушел вперед на разведку. Вкоре они вернулись. Мы двинулись дальше гуськом, на расстоянии 2–3 метров друг от друга. Я нес груз взрывчатки на спине. Пересекли проселочную дорогу. И тут, на западной стороне от нее в нашу сторону выстрелили ракетой, за ней — второй и третьей. Вся окрестность осветилась, и очередь трассирующих пуль, очевидно, из пулемета "Шпандау", была выпущена в нас с расстояния в несколько сотен метров. Пули пролетели над нашими головами. Немцы в засаде около дороги услышали нас слишком поздно, огонь их оказался неприцельным. Мы перешли на бег, Семенов приказал огнем не отвечать, чтобы себя не обнаружить. Бег с грузом взрывчатки за спиной был нелегким, но через несколько минут мы снова вошли в ложбину сухого русла, которое прикрывало нас от огня, и продолжили по нему наше движение. Стрельба продолжалась еще некоторое время и прекратилась. Опасность, связанная с выходом из леса и зоны, охваченной облавой, осталась за спиной. Утром мы уже были в лесу Ходоцишки, промежуточной остановке на пути к месту нашего боевого задания. Мы не знали, что произошло с другими группами соединения "Вильнюс", которые тоже должны были покинуть зону облавы в лесах Козиан.

В следующую ночь мы расстались со второй группой и продолжили путь в лес Царклишки, бойцы второй группы ушли на север, в сторону Ингалины. Октябрьские осенние ночи были холодными. Да и днем было не очень приятно, особенно в дождливые дни. В округе Царклишки было у нас несколько верных нам крестьян, в домах которых мы могли скрываться. Потому мы выбрали это место, как базу перед выходом на боевое задание.