Партизанки

А в центре той же ночью приняли очередную и весьма важную радиограмму Анны Николайченковой, сообщавшую, что начиная с первой половины июня 1943 года через Бобруйск в курско-орловском направлении проследовало несколько воинских эшелонов с тяжелыми танками «тигр».

Гитлеровская армия, скрытно подтягивая свежие танковые дивизии и моторизованные части, готовилась к кровопролитному сражению, которое впоследствии вошло в историю Великой Отечественной войны под названием Курская битва. И одним из сигналов предупредивших наше командование об этом, было донесение молодой разведчицы Анны Николайченковой из оккупированного врагом Бобруйска.

…Немногим из тех, о ком повествует эта глава, суждено было дожить до Победы. Почти все они погибли, выполняя свой долг перед Родиной, перед народом. Но имена их прекрасны, их подвиги и свершения живы и поныне. Они бессмертны…

Глава 4. Шаг в бессмертие

…Ее давно уже нет среди нас. Радость победы, долгожданное освобождение, пришедшее на землю белорусскую, суровое возмездие фашизму и памятники двадцати миллионам павших — все это было уже без нее. Далекий январский день сорок третьего, ставший для молодой белорусской коммунистки последним днем ее жизни, незабываем для всех нас. Тогда она шагнула в бессмертие…

Высокая, статная, с широко распахнутыми навстречу миру огромными голубыми глазами, с теплотой и радушием, которые светились в ее открытой и мягкой улыбке, — такой нам запомнилась Аня. Такой она живет в сердцах и памяти партизан — ее верных боевых товарищей.

…В мае сорок второго случилось то, к чему Анна уже давно и настойчиво стремилась: ей удалось выйти на связь с партизанской разводкой отряда имени Ворошилова.

— Хочу быть вашей помощницей. Зачисляйте в отряд! — не попросила, а потребовала при первой же встрече с нами молодая женщина.

Но это оказалось невозможным: на руках у Анны Проходской трое детей и престарелая больная мать. Мы не можем подвергать смертельной опасности целую семью — это идет вразрез с нашими неписаными правилами.

И тогда Проходская решила действовать самостоятельно.

О том, что удалось ей сделать за самое короткое время, сделать на свой страх и риск, по собственной инициативе, узнали мы позже. Узнали и с трудом, признаться, осмыслили то, что Аня совершила, поверили в случившееся. Ведь это благодаря ей в один момент был спасен весь наш отряд, возрождена в самой критической ситуации его боеспособность!

А случилось это так…

Всю весну 1942 года ворошиловцы провели в непрерывных схватках с оккупантами. Для отряда, состоящего более чем наполовину из молодых и необстрелянных бойцов, это было суровым и трудным испытанием. Партизаны, истощенные голодом и болезнями, жестоко простуженные, были вынуждены неделями и месяцами жить в промозглой лесной сырости, проводя нередко многие часы в ледяной болотной воде, не имея возможности ни развести костер, ни высушить до нитки промокшую одежду, ни как следует отдохнуть. Духом никто, конечно, не падал. Боевое настроение, горячее стремление без пощады бить и гнать с родной земли ненавистного врага не покидало бойцов ни на минуту.

И отряд действовал. В апреле мы разгромили колонну фашистских войск близ деревни Качай Болото, а вскоре еще одну, недалеко от станции Брожа. Чуть позднее внезапной и стремительной атакой были уничтожены хорошо укрепленные и достаточно сильные гарнизоны оккупантов в селах Межное и Каменка. Было немало и других, второстепенных для нас схваток с гитлеровцами. Однако каждая из них, будь то короткая перестрелка с фашистским патрулем или же крупная, тщательно подготовленная операция, в которой принимал участие весь отряд, неизбежно требовала самого, пожалуй, дорогого я важного для нас в то время — боеприпасов. Запас гранат и патронов быстро истощался.

По заданию подпольного обкома партии нашему отряду вместе с группами Ольховца и капитана Шарого предстояло разгромить фашистский гарнизон Ясеньского торфозавода. лавной целью нападения было освобождение от рабского труда на торфяных разработках сотен подневольных девушек. Очень важным однако было и другое: согласно сведениям разведки, гарнизон Ясени располагал большим количеством боеприпасов.

Он был нелегким, этот бой. Ожесточенная схватка длилась почти всю ночь. И только на рассвете, после нескольких часов яростной пулеметно-автоматной перестрелки, наступила наконец развязка: гарнизон завода, поставлявшего топливо оккупантам, перестал существовать. Были освобождены и подневольные девушки. Но боеприпасы…

При удачном исходе операции мы рассчитывали добыть патроны по крайней мере к трофейному, отнятому у врага оружию. Однако в ходе боя казарму, где засели и яростно оборонялись, понимая свою обреченность, гитлеровцы, пришлось поджечь. Иного выхода не было. Но, как выяснилось, именно там, в двухэтажном здании и хранились так нужные нам боеприпасы. Охваченную пламенем постройку потряс мощный взрыв: огонь достиг хранилища.