Партизанки

И все же в тот же день, ближе к вечеру, Ася была вызвана в лес. Состоявшийся без промедления разговор был нелегок и длился без малого час. Николай, хорошо понимая, насколько тяжелы обвинения, неожиданно павшие на молодую разведчицу, и в которые он при всем своем доверии к Белоушко поверить не мог, пытался теперь тщательно, досконально разобраться в сложившейся ситуации. В конечном итоге именно от него зависело сейчас окончательное решение, а вместе с ним и судьба человека. И ошибиться он не имел никакого права.

«Асю я знаю уже почти год, — поглядывая время от времени в открытое и сразу же ставшее серьезным лицо девушки, размышлял командир. — И за этот год ни в чем предосудительном замечена она не была. Напротив, благодаря ей отряд не раз избегал реальной опасности, уходя без потерь от преследования карателей. Все разведданные, которые она начиная с осени сорок второго года доставляла в лес, впоследствии с точностью подтверждались.

Здесь никаких сомнений быть не может: это факт. Оружие и медикаменты, полученные партизанами с Асиной помощью, тоже говорят в ее пользу. Провалов и предательств среди связных и подпольщиков в Симоновичах за это время не было, хотя многие явки и фамилии Ася, как отрядный разведчик, хорошо знала и в случае измены давно бы уже могла выдать.

Так что же следует из всего этого? Очевидно только одно: произошла ошибка, и Солнцева здесь совершенно ни при чем».

Однако Иван Белоушко по-прежнему продолжал настаивать на своей версии. После долгих размышлений было решено до окончательного выяснения всех обстоятельств оставить Асю в группе. Это ни в какой мере не означало, что разведчица лишалась доверия партизан. Однако командованию требовалось некоторое время для того, чтобы еще и еще раз провести глубокий и всесторонний анализ случившегося. От этого зависело слишком многое.

Наутро группа разведчиков в полном составе была выстроена перед командиром. Семенчук, успевший уже принять свое решение, поступил своеобразно.

— Товарищи партизаны! — обратился он к бойцам, — На одного из нас, на Асю Солнцеву, пало тяжкое и страшное подозрение. Доказательств, неоспоримо подтверждающих это, у нас нет решительно никаких. Вот почему я и решил обратиться в первую очередь к вам, к людям, хорошо знающим ее, воевавшим бок о бок рядом с ней. Ответьте так, как подсказывает вам ваша комсомольская совесть. Способна ли Ася на предательство и измену? Могла ли она выдать врагу семью нашего товарища Ивана Белоушко? Пусть ответит каждый из вас в отдельности…

Наступило короткое молчание. Чувствовалось, что бойцы, прекрасно понимая всю меру ответственности, возложенную на них командиром, уже готовы дать свой ответ. Но перед тем как сделать это, каждый из них в который уже раз снова и снова восстанавливал в своей памяти все, что было связано с именем Аси.

И только тогда партизанская шеренга ответила. Ответ ее, как и предполагал командир, был абсолютно единодушен и тверд:

— Ни на предательство, ни на измену Ася Солнцева не способна! В ее стойкости и преданности делу Советской власти, борьбе с ненавистным врагом не сомневаемся!

На этом неприятный инцидент оказался исчерпанным. И первым, кто крепко пожал руку отважной женщине и извинился перед ней, был сам командир, Николай Семенчук, который, надо признаться, ни одной минуты в ней не сомневался.

Как стало впоследствии известно, Солнцева не имела абсолютно никакого отношения к внезапному аресту семьи Белоушко. Эта акция карателей носила чисто превентивный характер: они схватили в качестве заложников совершенно невинных людей, которые даже ни в чем не подозревались.

Но партизаны, да и сам Иван Белоушко, узнали об этом слишком поздно. Мужественной советской патриотки Аси Солнцевой в то время уже не было в живых. Осенью 1943 года при выполнении одного из заданий командования оккупантам удалось выследить юную героиню. После мучительных, зверских пыток она, не сказав врагам ни слова, была казнена…

Так оборвалась жизнь еще одной бесстрашной партизанской разведчицы, верной дочери советского народа…

* * *

…В одну из мартовских ночей того же сорок третьего года над бобруйскими лесами, в зоне действия нашей 37-й партизанской бригады имени Пархоменко, была выброшена на парашютах группа армейских разведчиков. Благополучно приземлившись в условленном районе, они некоторое время спустя приступили к работе.

В состав группы, перед которой ставилась задача ведения разведки в направлении Бобруйска, входила молодая девушка, радистка Анна Николанченкова. Ей предстояло, обосновавшись в самом логове врага — в оккупированном городе, наладить устойчивую радиосвязь с Москвой и постоянно передавать по радио командованию о расположении подразделений вермахта, о системе оборонительных укреплений, а также о данных наблюдения за перебросками воинских контингентов и техники врага в сторону фронта. Нетрудно было догадаться, что эти сведения требовались в преддверии решительного наступления Красной Армии. Освобождение белорусской земли было уже не за горами.