Партизанки

Минут через десять партизанки, уже понявшие, что бежать некуда, оказываются в плотном окружении фашистов. Последовала тщательная проверка документов, а затем, после команды одного из офицеров, и обыск. На дорогу полетели, устилая землю вокруг, большие охапки сена. На дне телеги уже была видна грубая холстина нескольких туго завязанных мешков. Взгляды солдат, стоящих поблизости, устремляются туда. Когда же после некоторой возни гитлеровцы извлекли из мешков сначала радиоприемник, гранаты, а затем и ствол станкового пулемета, разведчицы, поняв, что надежды отговориться нет, бросаются в разные стороны. Их догнали солдаты. Через несколько минут, крепко связанных и избитых, вместе с оружием и радиоприемником повезли назад, в Осиповичи.

На следующий день о случившемся стало известно в партизанских отрядах. Было решено немедленно действовать.

Но перед нами не мог не возникнуть вопрос: есть ли реальная возможность спасти, освободить молодых патриоток? И если есть, то как именно это сделать? Мы прекрасно понимали, что силы партизанских отрядов, даже объединенные, для открытой боевой операции в городе были слишком малы, а точнее, просто ничтожны перед лицом мощного, хорошо оснащенного, имеющего тяжелое вооружение гарнизона врага. К тому же в Осиповичах постоянно находились регулярные армейские части, отведенные после боев на отдых либо перебрасываемые с одного участка фронта на другой.

Ситуация в самом городе тоже была неясной. Мы не знали, где именно содержатся арестованные разведчицы, где и в какое время проводятся допросы, как организована охрана и кто ее несет. Без этой информации, доставить которую могла лишь разведка, все наши планы освобождения Тины и Ани были бы нереальны. А мы могли действовать только наверняка.

Провести разведку в Осиповичах вызвались два местных жителя из Старого Села. В тот же день, получив документы, быстро собравшись, они выехали в город «на рынок».

Документы, к счастью, оказались надежными: проверка на контрольно-пропускном пункте при въезде в Осиповичи прошла удачно.

Оставив повозку на рынке, они не спеша, стараясь не привлекать к себе внимание, отправились к интересующим их местам. В первую очередь это были комендатура, СД, городская полиция.

Затем один из них попытался установить связь с врачом городской ветеринарной лечебницы, который мог помочь навести некоторые справки относительно арестованных. Его услугами мы нередко пользовались, до сих пор он не вызывал у нас никаких подозрений. Но разговор в ветлечебнице, едва начавшись, совершенно неожиданно прервался. Врача срочно потребовали по делам, и он тотчас же ушел. А несколько минут спустя оставшийся в его кабинете выглянул в окно и не поверил своим глазам: здание ветлечебницы окружали жандармы.

Положение становилось практически безнадежным. Ясно было, что его кто-то предал. Но кто? Этого он не знал. А если бы и знал, то это было бы неважно, если бы имя предателя не стало известно в отряде. Но, судя по всему, там не узнают.

Во дворе раздавались отрывистые команды: гитлеровцы готовились ворваться в здание. Наш разведчик, торопливо сняв с предохранителей оба пистолета, которые он взял с собой, твердо решил отбиваться до последнего патрона. Другого выхода не было.

Резко распахнув наружную дверь, наш разведчик выскочил во двор и тотчас же лицом к лицу столкнулся с фашистами. Их было много, слишком много. Не прорваться! Почти в упор начал стрелять. Четверо упали сразу, не успев даже поднять автоматы, но на него полезли еще и еще. Кольцо сжималось. Немцы огня не открывали: он нужен был им живым, только живым!

Гитлеровцы подступали все ближе и ближе. Когда обоймы пистолетов опустели, разведчик выхватил из-за пояса единственную гранату, выдернул чеку и, сосчитав до трех, шагнул навстречу фашистам. От глухого взрыва вздрогнула земля…

После гибели нашего разведчика ситуация значительно осложнилась. Шансов на спасение Тины Слезиной и Анны Коваль практически не оставалось. Гитлеровцы были настороже, и мы не могли, не имели никакого права, не зная досконально обстановки в городе, что-либо предпринимать.

Тина и Аня мужественно выдержали мучительные пытки. Об этом мы судим по тому, что ни один знакомый им подпольщик не был арестован, ни на одну из стоянок не пришли гитлеровцы.

Погибая в жестоких муках с великим сознанием правоты своего дела, люди, крепкие духом, побеждают смерть. И остаются в сердцах живых живыми. Именно так погибли Тина Слезина и комсомолка Аня Коваль.

Их не стало, но на смену им приходили новые бойцы.

На тихой лесной дороге между деревнями Мосты и Парщаха ютился единственный в этих местах крохотный хуторок. Сюда нередко наведывались отряды гитлеровцев, карательные и полицейские группы. Но не менее частыми гостями хуторян, дружной и работящей семьи Жлобичей, были и партизаны, делающие здесь свои кратковременные остановки. К великому счастью хозяев хуторка, дороги тех и других ни разу не пересеклись.