Партизанские отряды занимали города

Предложение было принято. Тут же послали богатеям приказ ревштаба о выдаче для отряда хороших лошадей.

Кулаки рассвирепели. Не желая выполнять приказ, они прибегали к разным уловкам. Угоняли коней подальше в степь и говорили, что не могли их найти. Тогда красногвардейцы сами пригоняли со степи хороших лошадей.

Николай Парфильевич Бакшеев, матерый зоргольский кулак, вечером вернулся домой злой, но довольный, что далеко загнал своих лошадей в степь, теперь большевики не найдут их там. Но дома его ждала другая неприятность: жена передала ему повестку из ревштаба с предложением немедленно внести на организацию красногвардейского отряда контрибуцию в сумме 150 рублей. С ожесточением порвав повестку, он приказал жене достать все деньги из сундука.

— Зачем же тебе все? Ведь они просят только 150 рублей.

— Дура! Ни копейки не дам, а спрятать надо подальше, если с обыском придут. Никаких денег нет у нас, слышишь?

Спрятав деньги на чердаке, он слез оттуда озлобленный и пыльный, протирая свои больные трахомой глаза.

Бакшеева вместе с другими кулаками, не внесшими контрибуцию, вызвали в ревштаб и арестовали. Но контрибуция была небольшая, и все внесли деньги, за исключением упрямого Бакшеева. На другой день его отправили под конвоем в Нерчинско-заводской уездный Совет. Жена перепугалась за мужа и с плачем принесла в ревштаб 150 рублей. Бакшеева вернули с дороги и освободили. От всего этого обстановка крайне обострилась. Богатеи распускали разные небылицы о большевиках и о скором приходе атамана Семенова. Но выступить против нас открыто не решались, зато постановили учинить расправу с руководителями отряда. Как- то, проснувшись ночью, я услышал возле дома подозрительный шум. Лаяли собаки. Наскоро одевшись, с револьвером в руке, я осторожно вышел во двор. У забора увидел двух человек. Приготовился стрелять и спросил: «Кто тут?» — «Это мы!»— услышал я. Узнал бойцов из нашего отряда. Они рассказали, что случайно узнали, как богачи поили вином и подговаривали одного хулигана ночью из-за угла убить меня, и поэтому решили организовать тайную охрану моего дома, чтобы предупредить покушение.

Отряд испытывал острый недостаток оружия. Боевых трехлинейных винтовок имелось три, случайно вывезенных с фронта в разобранном виде, да пяток винтовок, конфискованных на таможенном посту. Патронов к ним тоже было мало. Остальные бойцы вооружались старыми берданами, взятыми из станичного цейхгауза.

На общем собрании было решено послать письма в соседние поселки с призывом включиться в борьбу против атамана Семенова. В поселки Буринский и Средне-Борзинский я поехал сам и провел там собрание. В Буринском сразу же записалось несколько человек во главе с бывшим вахмистром 6-й сотни 2-го Читинского полка Губиным, с которым мы вместе провели всю войну 1914–1917 годов на Кавказском фронте.

В начале мая мы узнали, что отряд семеновцев появился в соседней Донинской станице. Решили перехватить инициативу и не дать семеновцам провести мобилизацию в станицах Донинской и Быркинской. Наш небольшой отряд выступил из Зоргола под плач провожавших матерей и жен. Так было положено начало славному походу Зоргольского красногвардейского отряда.

Прямой связи с Читой у нас не было. Мы не знали положения на семеновском фронте и не имели из Читы указаний и никаких оперативных задач. Но мы знали, что атаман Семенов — враг Советской власти, значит, надо его бить.

Вскоре нас догнали и влились в наш отряд человек 20 из Ново-Цурухайтуя во главе с фронтовиком Абрамом Федоровым и бывшим гимназистом А. Л. Пинигиным. Многие из них были вооружены трехлинейными винтовками, конфискованными на таможенной заставе. Настроение у нас поднялось. Значит, мы не одни!

На другое утро отряд прибыл в станицу Быркинскую. Здесь нас встретили радостно.

В Бырке наш отряд значительно пополнился. Кроме того, к нам прибывали небольшими группами и в одиночку казаки из других поселков.

Перед нами встал вопрос о снабжении отряда. До сих пор бойцы в основном питались еще продуктами, захваченными из дома, теперь же надо было думать о регулярном снабжении в походной обстановке около двухсот человек. Денег у нас не было. Ревкомам, организованным на местах, было поручено собирать продукты, в первую очередь от купцов, кулаков и зажиточных казаков.

В Бырке наш Зоргольский отряд получил первое боевое крещение. В начале мая Семеновский отряд Беломестнова повел наступление на Бырку. Мы быстро заняли боевую позицию по гребню горы. Наскоро вырыли окопы и приготовились к обороне. Подпустив противника шагов на 200, мы открыли огонь и сбили двух семеновцев. Артиллерия белых обстреливала село. Снаряды перелетали через наши окопы и рвались в селе.

Часть семеновцев пошла в обход нашего правого фланга. Учитывая превосходство белых в численности и вооружении, мы решили отвести отряд в село Талман-Борзю, а оттуда через Нижний Калгукан пойти на Доно, чтобы ударить по семеновцам с тыла.