Партизанской тропой Гайдара

Они пробегали мимо нашего эшелона, пролезали под колесами. И не какие-нибудь там бездельники. Нет. А видно, что они заняты. Куда-то спешат. На что-то сердятся.

Бежит один — потный, в футболке, с галстуком. Подзываю его.

— Слушай, говорю, друг. Вас очень много здесь, мальчиков. А знаете ли вы, кто такой Гайдар?

— А как же, — отвечает он мне, — мы же тимуровцы.

— А что же вы, тимуровцы, делаете?

— Да вот кому что надо: если вещи перенести — вещи перенесем. В медпункт проводить — в медпункт проводим. А если объяснить что — объясним: и где военный комендант, и как к диспетчеру пройти...

— Молодцы, — говорю я ему. — Только почему же вы не обратили внимания, что здесь, на станции, нет кипятка? Ведь для солдата кипяток — первое дело. Солдат может обойтись без чего угодно, но без табака и кипятка он обойтись не может.

— Понимаю, — отвечает он мне. Отдает салют и бежит. И вижу, он уже собирает ребят и что-то им объясняет.

В Тернополь не попали. Сам понимаешь. (Гайдар кивнул.) Вернулись обратно в Проскуров. И что же ты думаешь?.. Куда ни посмотрю, везде бойцы, кто в чем, несут кипяток.

— Где, спрашиваю, брали?

— Да вон там, говорят. И там тоже. Одним словом, везде.

Так ты, Аркадий, в Проскурове всех горячим чаем напоил. И когда я увидел все это, — закончил Безыменский, — то решил: непременно расскажу другу моему, золотому человеку Аркаше.

«РАДИ ТАКИХ МИНУТ СТОИТ ЖИТЬ»

— А тут я приезжаю в Киев, — продолжал Александр Ильич, когда они вышли из редакции. — Жара сумасшедшая. Только-только до «Континенталя» добежать и под холодный душ там залезть.

Вижу — целая улица забита машинами и повозками. И всё раненые. Представляешь?.. Где-то образовалась пробка. Раненые оказались на самом солнцепеке, и отовсюду:

— Доктор, пить!..

От машины к машине, от повозки к повозке мечутся врачи, санитары с фляжками... Но что они, несколько человек, могут поделать, если от жажды изнемогают сотни и ко всем сразу не поспеть? Что?

И вдруг:

— Дяденьки! Кому водички? Дяденьки раненые, кому водички холодненькой испить?!

Гляжу — из переулков, из ворот, из подъездов несется мальчишня с ведрами, чайниками, с суповыми кастрюлями на веревочках, молочными бутылками. Они рассыпаются вдоль всей колонны и поят раненых свежей, из-под крана, водой.

И бойцы, потные, измученные, с повязками, лубками, иные даже голову не могут поднять, возвращают ребятам кружки и говорят им, брат Аркадий, такие слова...

От волнения Безыменский остановился и повернулся к Гайдару.

Глаза у Аркадия Петровича блестели. То ли очень ярко светило солнце. То ли еще отчего.

— Что же было дальше? — спросил Гайдар.

— А дальше я подозвал двух мальчишек с пустыми ведрами. Они мне объяснили, что в Киеве действует целая тимуровская организация.

И тогда я им сказал, что знаком с тобой, и обнадежил: если Гайдар появится в Киеве, то непременно с вами встретится. Взял у них адрес. Дал им свой. И велел, чтобы они ко мне наведывались.

— Это ты хорошо сделал, — сказал Аркадий Петрович. — С такими ребятами нужно встретиться.

Вечером двое связных постучали к Безыменскому.

— Не приехал? — безнадежно спросили они прямо с порога.

— Приехал! Приехал! — ответил Александр Ильич.

...Возвратясь из батальона Прудникова в гостиницу (вместе с батальоном Гайдар попал в окружение и лишь часа три назад, прорвав немецкую оборону, им удалось выйти к своим), Аркадий Петрович обнаружил, что у дверей его номера сидят какие-то мальчишки.

Заметив его в коридоре, они встревоженно пошептались, затем бросились ему навстречу и, перебивая от волнения друг друга, стали объяснять, что прислала их городская тимуровская команда и что все ребята очень-преочень хотят с ним встретиться...

— И товарищ Безыменский обещал, что вы с нами встретитесь, — на всякий случай сказал старший.

— Хорошо, — ответил Гайдар, всем по очереди на прощание пожимая руки, — мы с Александром Ильичом непременно у вас будем.

...Тимуровцы ждали писателей в пустом вестибюле кинотеатра «Смена», где был их штаб.

В огромном зале с натертыми полами и тяжелыми гардинами на окнах собралось человек пятьдесят.

— Нас мало сегодня, — сказал, извиняясь, Норик Гарцуненко — Тимур отряда. — Все в разгоне. Много очень работы. А утром получили еще особое задание от истребительного батальона... Конечно, ребята, которые посланы в наряд, будут жалеть... Но вы не думайте — мы им все расскажем...

— Еще как расскажем, — эхом подтвердили его товарищи.

Начали рассаживаться. Стулья были поставлены полукругом. И два — для гостей — отдельно.

Все это время ребята не сводили глаз с Гайдара — с его лица, ордена, трофейного, дулом вниз, автомата на плече.

Один мальчуган не удержался и осторожно, когда Аркадий Петрович проходил мимо, провел по его рукаву ладошкой.

Гайдар с начала встречи не проронил почти ни слова. Он был растроган не меньше ребят.

Наконец расселись. И в наступившей тишине отчетливо было слышно, как негромко звякнул, задев о пряжку сумки, автомат Аркадия Петровича, когда он стал снимать его, чтобы повесить на спинку стула.