Партизанской тропой Гайдара

В первую машину полетели гранаты, по второй ударил пулемет Гайдара.

Операция длилась не более минуты.

Гайдар, Денис Ваченко и еще трое бойцов вышли из укрытия. Ваченко открыл дверцу легковой машины. Из кабины вывалился мертвый полковник. Гайдар взял с сиденья портфель тонкой коричневой кожи и вынул из френча офицера документы. Но раскрыть их не успел. Послышался рев мотора еще одной машины.

Едва партизаны скрылись за деревьями, из-за поворота выскочил и резко затормозил грузовик с солдатами. Из него выпрыгнул офицер и подбежал к полковнику. Офицер что-то крикнул, и солдаты открыли пальбу по лесу...

В лагере Гайдар внимательно просмотрел содержимое портфеля и захваченное удостоверение. Убитый полковник был комендантом Переяслава.

ГЛАВА XXXVI. УРАВНЕНИЕ СО МНОГИМИ НЕИЗВЕСТНЫМИ

Там вырисовывались черные расплывчатые тени. Там обозначались очертания озлобленных, нехороших лиц. И как будто бы кто-то смотрел оттуда пристальными недобрыми глазами...

Аркадий Гайдар, «Дальние страны»

Пока я расспрашивал о самом Гайдаре, пока мои собеседники рассказывали о немногочисленных встречах с Аркадием Петровичем, работа двигалась сравнительно легко. В дерзких поступках, в коротких, часто афористичных высказываниях, запомнившихся бывшим партизанам, легко и быстро угадывался характер Гайдара с его отвагой, изумительной находчивостью, жизненным и военным опытом, который находил себе применение в самых неожиданных обстоятельствах.

Но лишь только разговор касался боя у лесопильного завода, все сразу усложнялось.

Сражение длилось часа три, и каждый, кто был в том бою, видел лишь часть его. Шел бой в лесу, на значительном пространстве, и партизаны в большей или меньшей степени были разобщены. Во всяком случае, один человек не мог описать всех деталей. А важны были в первую очередь именно детали, чтобы восстановить всю картину и понять, почему партизанам пришлось отступать и как получилось, что отход товарищей стал прикрывать Гайдар.

Я надеялся: если прояснятся обстоятельства, связанные с трагическим для всего отряда боем, то, по всей вероятности, приподымется завеса и над последующими событиями.

Я снова направлялся в Лепляву. Из писем мне было известно, что в нескольких километрах от Леплявы, в селе Калеберда, живет бывший партизан отряда Горелова Иван Константинович Васелака.

Познакомились, а наутро уже ехали на колхозной полуторке к заброшенному лагерю. Где он находился, этот лагерь, до сих пор толком никто объяснить не мог.

Машина обогнула Лепляву, прошла километра два вдоль берега Днепра, пока не свернула на уползающий в лес проселок.

Проселок тревожно взбегал с холма на холм меж тесно растущих сосен и старых дубов. Как бы запутывая след, петлял, бросаясь из стороны в сторону, переплетаясь с бесчисленными тропками, просеками, стежками, пока резко, под прямым углом, не вильнул влево.

Машина остановилась. Справа, сразу от дороги, начинался пологий обрыв, который спускался к болоту, заросшему белесоватыми камышами.

— Где-то здесь, — неуверенно произнес Васелака, выходя из кабины.

Сам он не был в лагере с 1942 года. Лес за два десятилетия стал иным: много вырубили, много выросло. Мы пробирались, раздвигая высокие камыши, цепляясь за коряги, снова возвращались к обрыву, пока я не услышал:

— Изогнутый дуб видишь?.. Кабы не он, теперь уж ни за что бы не нашел...

Мы очутились на поляне, огороженной, как забором, деревьями и дружной стеной кустарника. Посреди поляны — лукой изогнутый дуб, у подножия дерева — воронка. Но это не воронка от мины или бомбы. На этом месте находилась землянка, в которой жили Гайдар и Горелов.

В нескольких метрах от нее — широкий, косо срезанный пень. На нем-то всегда и работал Аркадий Петрович.

Я сажусь на этот пень, слушаю шум весеннего леса, и мне не верится, что лагерь этот когда-то был полон сильных, мужественных людей и что в живых осталось только шестеро...

Вечером мы сидим в избе Васелаки. Жарко горит печь. Бесшумно вращаются бобины магнитофона. Иван Константинович рассказывает о жизни отряда, напевает грустные украинские песни, которые пел Гайдар, описывает последний партизанский бой...

Утром еду в Гельмязево, к Ивану Сергеевичу Тютюннику, главному моему консультанту по вопросам истории отряда. Он припоминает новые подробности, а затем советует встретиться с ребятами-краеведами из школы-одиннадцатилетки, где учится его внук Стасик Иващенко. Ребята совсем недавно предприняли розыск людей, которые могли что-либо знать об отряде и судьбе его бойцов.

...В роли почетного гостя сижу за учительским столом. А ребята по очереди рассказывают, кто что знает. Живут они в разных селах. И сведения у них неожиданные и обширные.

Особенно интересно сообщение Вити Станиславского с хутора Малинивщина, где полицаи схватили командира отряда Федора Дмитриевича Горелова. Витя говорит, что живы люди, которые помнят, как это случилось.