Партизаны

  Где кровь не сохнет на земле

От зверской, яростной расправы,

  Но где есть ход

Лесной канавы

  До крайней хаты голубой;

Откуда можно

  Двинуть бой

Во вражьем центре в лоб, в упор,

  Врасплох в средине ночи,

Чтобы стереть зверье короче.

  И там уж есть Егор,

Колхозник – пулеметчик,

  Пробравшийся к врагам в кольцо.

А в эту ночь,

  Когда явился дед,

Направились туда же по канаве

  Одиннадцать бойцов.

Помог им дождь,

  И ветер помогал,

Когда любой дремал шакал

  И ежился промокший,

И каждый часовой,

  Оскалив рот, с проклятием шагал

Предчувствуя погибель

  На краю села,

Где в слякоти носилась смерть,

  От жажды крови весела,

Чтоб заплатить убийцам

  Неповинных душ

Втройне смертельный куш.

  Так час расплаты наступил

В одну из тьмы ночей,

  Когда тревожны были сны

Усталых палачей.

  Им всем казалось,

Что кругом

  Несется плач детей

И женщин. Каждый дом

  Грозил предвестьем

Скорой мести.

  Пьяные от крови и вина,

Людское горе зло хлебая,

  Они забыли об одном,

Что с краю хата голубая

  Глядит взывающим,

Обугленным, зияющим окном

  И клятвой дышит…

Ветер, дождь

  Уж третью ночь подряд

Хлестали. И враг не слышит

  И не видит, как из окна,

Пробравшись по канаве роем,

  Один за другим,

Ползет волна

  Спасителей-героев.

И вот ударил час в набат,

  И дрогнула Земля

От взрывов бомб, гранат.

  Взлетели танки,

Ряд машин. Боеприпасы

  Грохотали громом.

С горючим склянки, банки,

  Блестя, взвивались в воздух

Над каждым домом,

  Где враги укрылись.

Звенели стекла вдрызг,

  Гремел огонь внутри

Штабных квартир.

  Казалось, в смерче искр,

В аду пальбы,

  Метался мир.

Едва в окне, как призрак,

  Являлся фашистский командир,

Его разила

  Мстительная сила.

Он падал из окна,

  Как будто кланялся с мольбой

Простить грабеж, разбой

  И слезы вдов, сирот.

Но в гневе всемогущ народ

  И не щадит убийц

В часы расплаты,

  Когда в огне очаг и хаты.

Мысль только о врагах.

  Священная война!

Вот женщина

  С ребенком на руках –

Ее лицо в крови –

  Бежит по улице с гранатой

И швыряет бомбу в яму

  За горящей хатой:

Там с пулеметом

  Офицер и три солдата.

Взрыв. Из ямы

  Бухнул столб огня,

Земли, мясных кусков.

  – За Сталина! – кричала мать,

К ней подскочил, кляня

  Детей и женщин, зверь – фашист

И над ребенком штык занес,

  Но подбежал матрос

Иван Гаврилыч вмиг

  И посадил врага на штык.

А на него набросилась орава,

  Смертельная угроза.

Тут капитан Морозов,

  Гриша, Манько и политрук

Вдруг показались справа,

  Вломились в круг

И выручили моряка,

  Шакалов уложив.

Тут же под огнем

  Раздался крик:

– Скорей сюда бежи:

  Упал Филипп Иваныч,

Упал с конем!

  Бросились туда –

Там конь лежал.

  – Где наш Суворов? Ранен?

– Нет, он убежал

  До хаты голубой,

Там лезет в бой.

  Фашисты отступают в лес.

– Скорей туда!

  Бросились стремглав,

С винтовками наперевес.

  Село пылало ало.

В дыму летали аисты

  Над огненным гнездом.

Горел большой, развалистый

  Колхозный клуб – нардом.

Перебегали улицы

  Коровы, свиньи, курицы,

Гуси. С криком – все в огонь.

  Скакал, искал спасенья

С горящей гривой конь,

  Ногами попирал

Фашистские тела.

  Скосила смерть врагов

И пеплом замела.

  Доблестно сражались люди

Советского села.

  Вот счетовод колхоза

Везет оружия два воза.

  В него стреляют,

И он палит.

  Вот девушка Оксана,

Дочь кузнеца и партизана,

  Бьет из-за колодца

Обидчиков лихих,

  Кто только попадется

Под месть ее огня.

  Вот школьник-пионер

Вскочил вдруг на коня,

  С пистолетом врезался

В гон банды, в кучу,

  И задал бучу:

Трех ухлопал,

  В лес угнал в единый миг.

В лесу пожар. Стрельба.

  Навстречу выбежал старик

С винтовкой, поднял крик:

  – Слезай с коня,

Эй, хлопчик мой!

  Давай сюда!

– Зачем, седой?

  – Ты видишь: я хромой.

– Вы кто такой?

  – Филипп Иваныч. Чай, слыхал?

С коня скатился пионер

  И протянул свой пистолет:

– Ой, бачу, ой, наикращий батько, ой!

  Филипп Иваныч! Наш привет!

– Стрелять умеешь?

  – Да, стрелял… А где ваш конь?

– Убили. Попались под огонь.

  Ну, хлопец, бей злодеев.

– Бью!

  – Как звать?

– Я Опанас.

  – Афоня, значит.

Дед на коня вскочил,

  В село умчал.

Опанас глядит: дед скачет,

  Берет винтовку на прицел

И бьет, покуда цел.

  А село горит, горит,

Аж зарево кругом над миром.

  Бойцы палили до конца,

Приказ о мщеньи наверстали.

  Сталин! Сталин!

Приказ точь-в-точь.

  Свидетели – глухая ночь,

Горячая земля,

  И озаренные пожаром тополя,

Да вкруг костры лесные

  Догорающих вершин,

Да челюсти оскаленных машин.

  Филипп Иваныч,

Капитан Морозов,

  Иван Гаврилыч

Решили без вопросов

  Собрать народ, трофеи

И по лесным дорогам

  Пройти домой, туда,

За дальнюю реку,

  По трем дорогам,

Чтоб встретиться в одной семье

  На ожидающей земле,

Там партизанить вновь,

  Громить врага,

Покуда льется кровь

  От зверского набега

И бьется сердце

  Истинного человека.

Решили вместе:

  История не раз

Переживала грозы.

  Побеждали – победим!

Настанет час!

  Отменный капитан Морозов,

С рассеченной щекой,

  Облепленной травой,

Накладывая в трубочку

  Подмоченный табак,

Спросил хромого деда:

  – Филипп Иваныч,

Ваша фамилья как?

  Простите, но не знаю сам?

– Я просто партизан,

  Колхозничек с Урала,–

Старик ответил.–

  Таких, ведь, ныне много

На советском свете.

  Вот на войне три сына есть…

И в этом моя честь.

  И я вот тоже из таковских,

Держусь по-стариковски,

  Но и не как-нибудь.

Прошу, товарищ капитан,

  Приказа двинуть в путь.

Враг точит нож.

  У нас – народ.

– Ну, что ж!

  Решили и пошли.

На верного коня

  С восторгом посадили деда

И видели, что в нем сидит

  Закованная в серебро победа.

Поехал, оглянулся чародей