Партизаны Подпольной Луны

Северус уже порядочно устал, а глупый Поттер всё не брался за его член и двигался без устали, словно механизм бездушный. Если сейчас же не прекратить это безобразие, то Снейпу невозможно будет сношаться примерно неделю. Вот он и попросил любовника склоняться к завершению, как он пообещал, превелико приятному обоим.

Каким же было разочарование Гарри, отразившееся на раскрасневшемся лице, а в разум, не разорвав ментального контакта, Северус получил колоссальную отдачу чувствами и эмоциями, да болезненными, неудовлетворённостью, отчаянием, даже злостью, в основном, растерянностью. Что он, Гарри, сделал не так? Что не понравилось Северусу, отчего он просит остановиться? Разве не волшебно прекрасно им вместе? Разве в картине с тёмным морем и усевшимися на мерно покачивающееся марево глубоких вод прекрасными засыпающими птицами нельзя черпать силы ещё очень, очень долго? Так долго, чтобы и Гарри получил сво…

Но, уж если Северус просит, надо завершить соитие без расспросов. Все вопросы потом. И Гарри привычно, как себе, плотно обхватил кожу на головке любимого и подвигал её несколько раз. Северус с чувством облегчения выплеснул сперму себе на живот и на пальцы утомившего любовника.

Сам же Гарри так и не кончил, ведь он остался одной из больших чудесных птиц, словно выплывших из сказки, на уже тихом море, погрузившемся в сон. Он машинально вышел из Северуса и лёг рядом, обнимая уставшего любимого, перебросив ему руку через живот и нечаянно задев впадинку на нём. Крохотное углубление, словно мирром смазанное, так манило Гарри погрузиться в неё языком. Северус заметно вздрогнул, и тогда Поттер решительно нырнул во впадинку… носом. И Северус воскликнул на латыни:

- О, сердце мне вернувший Гарри мой Гарри! Ласкай меня, дабы и тебе выплеснуть семя своё, но не одному мне!

- Да как же заставить любимого моего закричать словами родными английскими? - почти впав в отчаяние, подумал Гарри.

Но не все же интимнейшие ласки познать ему за первый такого действенного ублажения любимого!

Они лежали, целуясь в нежной истоме, охватившей обоих, без разницы, кто из них завершил любовь свою, а у кого осталась она неоконченной.

- В конце концов, - думал Гарри, - видел же я, каким желанным блеском загорелись глаза его, лишь я только обнажился. Серебряным…

Правда, нашёл я его на вершине плоской холма не распалённым. Ну да сколько же времени звал я его присоединиться ко мне! За такое время любое возбуждение уж трижды спасть могло бы. Слишком разошёлся я в воспевании неведомо, откуда взявшегося образа ворона, священного для х‘васынскх‘.

А, может, Северусу, любимому до безумия, образ этот показался чуждым, не то, что мне, прожившему рядом с проклятыми «благородными хозяевами» больше четырёх лет?

Северус же впервые почувствовал, что не так уж и молод, несмотря на облик внешний, кажущийся. В первый раз в этом времени так остро ощутил он свой возраст истинный. Был его возлюбленный паче меры Квотриус, навсегда ушедший, столь молод, но не уставал Северус с ним вовсе. А выглядит-то Северус намного моложе своего и тогдашнего, и нынешнего любовников!

Снейп решил списать всё на бессонную ночь с умирающим Куильнэ, хотя…

Сколько же полностью бессонных ночей подряд провёл он, пока не переключились они с Квотриусом на утра! И сосчитать не можно! Скорее, это результат истинной разницы в возрасте с Гарри, человеком из «его» времени. Вот и ощущается возраст иначе, ведь Поттер не Квотриус из времени сего.

Но Квотриуса больше нет, и Северусу теперь искать утешения в объятиях неутомимого Гарри его Гарри. Простой наведённой картинки хватает ему, чтобы неостановимым стать!

Уже слышатся чувствительному уху профессора чьи-то уверенные шаги, верно, вестфала, пришедшего за дровами в ещё не Запретный, а просто близкий лес.

- Пора одеваться нам, Гарри мой Гарри. Но прежде произнесу я Очищающее заклинанием для нас обоих.

- Что ж, произнеси, не отказался бы я от заклинания сего.

Скажи лишь одно мне, о Северус, ворон мой чёрный, птица священная Альбиона всего. Отчего не воскликнул ты словесами англскими, как во время ласк с почившим Куотриусом, мир ему?

- От того, что не приласкал ты меня столь же неистово, как соделывал сие Квотриус, возлюбленный погибший мой.

- Скажи тогда, чего не соделал я такового, что Куотриус догадался совершить в ночь первую в селении сём, когда были вы вместе?