Партизаны в Бихаче

— Какой там психолог! Я, кум, конёлог. Знаю про лошадей все, что было, и все, что будет, знаю даже язык лошадиный и понимаю каждый ихний взгляд. А ты, милок, кем был до войны?

— Художником.

— И то ладно, главное, что не поэтом, а то они у меня уже вот где сидят! — закричал Лиян, показывая на шею. — Ты меня нарисуешь на коне и с полной фляжкой в руке. А теперь, если у тебя есть какая бутылка, пошли: я тебе в одном погребке налью доброй ракии, отведав которой ты можешь заговорить на семи языках. Ну, поскакали скорее, что ты встал, как столб, а то наши всю ракию по больницам развезут.

Дядя Янко и правда подскочил, вспомнив всех ворюг, которые пробрались в Бихач, и Лиян в эту минуту показался ему олицетворением всей этой братии, что промышляет по городу, высматривая, где что плохо лежит. От переполнявшего его негодования он еще раз подпрыгнул на месте, прежде чем вновь обрел дар речи:

— Стой, бандит! Стой, гиена, руки вверх! Охрана, сюда! Держите гиену! Я тебе покажу ракию!

Дядя Янко обернулся к зданию штаба лицом, ища взглядом какого-нибудь часового или дневального, но в эту минуту за его спиной что-то простучало, зашипело, свистнуло…

«Что бы это могло быть? — мелькнула мысль у дяди Янко. — Заяц, когда улепетывает, стучит лапами, ракета шипит, снаряд свистит, а когда все вместе, да еще подряд одно за другим, то…»

— Так это он! — стремительно обернулся дядя Янко, но было уже поздно. В том месте, где стоял болтливый Лиян, остался в виде прощального привета лишь легкий запах ракии, а вдалеке что-то блеснуло и молниеносно скрылось за первым углом, нечто вроде хвоста шальной кометы.

«Хвост кометы? Но откуда у него на конце сумка?! — подумал дядя Янко. — Это тот мошенник с ракией! За ним!»

В одно мгновение дядя Янко оказался на углу и заглянул в боковую улицу, однако увидел только облачко пыли в ее конце, и это еще больше усилило его гнев.

— Удрал, проклятый! Ну, ничего, далеко не уйдешь. Я тебя на своем коне догоню!

Он поспешил обратно к штабу, где привязал своего любимого Воронка, но коня и след простыл.

— Увели, братья краинцы! — дядя Янко растерянно остановился и воскликнул, подобно шекспировскому Ричарду III: — Коня, коня!.. Весь Бихач за коня!

24

— Держите гиену!

Этот грозный крик дяди Янко, не переставая, звучал в ушах у Лияна, пока он улепетывал что есть духу узкими боковыми улочками Бихача. Когда его ноги наконец отказались бежать и остановились, он с ужасом обнаружил, что снова оказался на главной улице, и в отчаянии воскликнул:

— Снова вернулся туда, откуда бежал, значит, все-таки и вправду земля круглая, не надули меня эти два трепача, Бранко со Скендером.

И снова, как недавно перед зданием Оперативного штаба, до него донесся крик дяди Янко, словно ударил его кто по лбу: «Держи гигиену!»

— Да, прямо так и сказал — «гигиену». Сразу видно, какой-то санитар, — решил Лиян, — потому он так и разволновался из-за этой ракии. А гигиена — это, значит, я, вот оно как! Ну конечно, земля круглая, как шар, — вон и Бранко со Скендером.

Лиян их оставил в гимназии и поспешил в погреб за ракией, а теперь вот опять они встретились.

— Или земля круглая, или Бихач — все одно какая-то чертовщина получается, — махнул рукой Лиян. — Вон за ними и Джураица Ораяр идет. А где же его неразлучный Николетина? Ведь Джураица ходил за ним, как жеребенок за кобылой, а теперь, гляди-ка! Небось о чем-нибудь повздорили. Видать, между ними черная кошка пробежала, как сказали бы старые, мудрые люди, к которым я и сам отношусь.

— Что, Лиян, что выглядываешь из-за угла, как испуганная кляча? — закричал Скендер, радуясь, что снова видит старика. — Не поймал ли тебя кто на воровстве и не надавал ли за это тумаков?

— Что ты, боже сохрани! Я тут перед штабом встретил одного старикашку ростом не выше нашего Джураицы, однако маленький, маленький, а как заорет на меня!

— А с чего это он стал на тебя орать?

— Я ему ракии предложил. Есть, говорю, тут в одном погребке добрая ракия, давай и тебе принесу, а он как подскочит, ой-ой-ой! Да как закричит: «Ах ты, гигиена, мародер проклятый! Держите гигиену!»

— Может, он сказал гиену? — усомнился Бранко.

— Вот-вот, не то гиену, не то гигиену, — словом, медицинское какое-то ругательство.

— А может, это был сам дядя Янко, товарищ Моша Пияде? Он, как я слышал, прибыл из Верховного штаба, чтобы тут помочь с эвакуацией из города, — озабоченно сказал Скендер. — Задаст он тебе перцу, если поймает.

— Еще немного — и было бы, как ты говоришь. — Лиян снизил голос до еле слышного шепота. — Когда я на него наскочил, подумал — Джураица и Джураица! Но как он на меня закричал, как ударил из всех пушек по мне, никакая танкетка с ним бы не сравнилась, цельный бы ударный батальон разогнал ко всем чертям!

— Ага, слыхали?! — закричал Джураица Ораяр. — Надо было это Николетине послушать, он бы тогда не стал так…

— А что такое у вас здесь опять произошло? — спросил Лиян, которому почему-то стало жаль мальчишку.

— Не дал мне посмотреть, как козарчане будут расстреливать палачей, которые пытали в тюрьме наших товарищей. Не для тебя, говорит, это.