Партнер

Первый человек, которого назвали Патриком, торопился поскорее уйти из магазина и, выбрав удобный момент, распрощался со своим знакомым. Через три дня, примерно в тот же час, он появился вновь. Эрин на этот раз уже не сидела за кассой, а раскладывала по полкам товар. Она заметила, как вошел покупатель, узнала его, вспомнила имя Патрик и стала наблюдать за ним. Мужчина посмотрел в сторону кассы, понял, что там сидит другая кассирша и закружил по залу, приближаясь к секции книг по туризму и иностранным языкам. Сняв с полки тот же курс, он подошел к кассе, расплатился наличными и быстро вышел. Отдал почти три сотни долларов. Эрин смотрела ему вслед. Он не видел ее, а если и видел, то не узнал.

— Что это был за язык?

— Хороший вопрос. Три недели спустя Эрин прочла в газете о гибели Патрика Лэнигана в ужасной автокатастрофе. Там же была помещена и его фотография. Еще через шесть недель весь город говорил об украденных из его фирмы деньгах, и вновь с газетного листа на нее смотрело знакомое лицо.

— В книжном были установлены телекамеры охраны?

— Нет. Мы проверили.

— Так что насчет языка?

— Лозьер не сказал нам. Во всяком случае, не сразу. Мы предлагали сто тысяч за надежную информацию о местонахождении Лэнигана. Лозьер же вместе со своим клиентом хотел получить эту сумму, назвав нам всего лишь язык. Мы торговались три дня, но все без толку. В конце концов он позволил переговорить с Эрин. После шестичасовой беседы и проверки каждого сказанного ею слова мы согласились заплатить деньги, все сто тысяч.

— Бразильский португальский?

— Да. Мир внезапно сузился.

* * *

Как и каждый юрист, Дж. Мюррей Ридлтон далеко не первый раз попал в подобную ситуацию. Дело, надежное, как гранит, разваливалось на глазах. Карты, которыми он играл, оказались мечеными.

Из желания хоть как-то компенсировать свое унижение, а отчасти желая отомстить, он, перед тем как опустить топор, дал Труди возможность расправить перышки.

— Супружеская измена! — трагически прошептала Труди с оскорбленным видом пуританки-девственницы.

Даже Лэнс бросил на нее изумленный взгляд и, приблизившись, взял за руку.

— Знаю-знаю, — сказал Дж. Мюррей примерно таким же тоном. — Это происходит при каждом разводе. Начинаются гадости.

— Я убью его, — пробормотал Лэнс.

— Об этом поговорим чуть позже, — повернулся к нему адвокат.

— С кем? — мужественно спросила Труди.

— С Лэнсом. Утверждают, что измена имела место до, во время брака и после похорон. Говорят даже, что все это началось еще в школе. В девятом классе, если соблюдать точность.

— Идиот, — сказал Лэнс без особой уверенности.

Труди кивком выразила согласие. Дикарь. Затем она с тревогой осведомилась:

— И какие у него есть доказательства?

— А вы собираетесь отрицать это? — Дж. Мюррей решил захлопнуть мышеловку.

— Категорически, — негодующе фыркнула Труди.

— Естественно, — добавил Лэнс. — Он — законченный лжец.

Сунув руку в ящик стола, Дж. Мюррей достал полученный от Сэнди отчет.

— Видимо, Патрика мучили подозрения на протяжении всей вашей совместной жизни. Он нанял частных детективов, чтобы они пошарили поосновательнее. Вот, например, только один отчет.

Какое-то мгновение Труди и Лэнс смотрели друг на друга. Оба тут же поняли, что попали в западню. Отрицать связь, длившуюся более двадцати лет, было невозможно и бессмысленно. Ну так что же? Мелочь!

— Я обобщу, — предложил Дж. Мюррей и ограничился перечислением дат, времени дня и мест встреч.

Труди и Лэнс нисколько не смутились, хотя узнать о том, что подробности их отношений подробно задокументированы, было неприятно.

— Будете по-прежнему отрицать? — спросил Дж. Мюррей, закончив.

— Такую чушь может написать каждый, — выговорил Лэнс.

Труди хранила молчание.

Адвокат вытащил другой отчет — о семи месяцах, предшествовавших исчезновению Патрика. Даты, время суток, места свиданий. Когда Патрик выезжал из города, его тут же замещал Лэнс. Каждый раз.

— Эти ищейки могут давать свидетельские показания в суде? — поинтересовался Лэнс.

— В суд мы не пойдем, — ответил Дж. Мюррей.

— Почему? — спросила Труди.

— Потому. — Он швырнул на стол восемь крупноформатных цветных фотоснимков.

Увидев свою фотографию в обнаженном виде и рядом Лэнса, Труди чуть не задохнулась. Пораженный не менее своей подруги, Лэнс чуть заметно улыбнулся. Похоже, снимки пришлись ему по вкусу.

В молчании они передавали друг другу снимки. Улучив момент, Дж. Мюррей сказал:

— Вы позволили себе быть чересчур беспечными.

— Оставьте свой менторский тон, — бросил Лэнс.

Как и следовало ожидать, Труди расплакалась. На ее глазах заблестели слезы, верхняя губа дрогнула, носик сморщился, и щеки мгновенно стали мокрыми. Всегда они начинают плакать, подумал адвокат, и не из-за того, что согрешили, а из-за цены, которую приходится платить за свои грехи.

— Мою дочь он не получит, — со злостью сказала Труди сквозь слезы. Дальнейшие слова утонули в рыданиях.

Стоявший рядом Лэнс попытался ее успокоить.

— Простите, — выговорила Труди, утирая слезы.

— Не принимайте все так близко к сердцу, — без намека на сочувствие в голосе сказал Дж. Мюррей. — Ребенок ему не нужен.