Парус для писателя от Урсулы Ле Гуин. Как управлять историей: от композиции до грамматики на примерах известных произведений

Страдательные конструкции – подобные той, что встречается в предыдущем предложении, – настолько часто используются в академической литературе и деловой корреспонденции, что любые усилия, направленные на более редкое их применение, безусловно, должны быть вознаграждены и удостоены благодарности со стороны всех носителей языка. (А теперь попробуйте переписать это предложение в действительном залоге!)

Многие ратующие за полный запрет страдательного залога даже не знают, что это. Страдательный залог часто путают с глаголом «быть» в сочетании со страдательным причастием, а ведь у глагола «быть» вообще нет страдательной формы. И вообще, разве можно запрещать писателям использовать глагол «быть»? Конечно, большинство глаголов не столь абстрактны и аморфны, но без «быть» не было бы монолога Гамлета, а Господь не создал бы свет.

«Предложение было выдвинуто для обсуждения комитетом и отклонено». Два страдательных причастия.

«Мисс Браун предложила комитету уволить председателя». Два действительных залога.

Страдательный залог часто используют, потому что это непрямой, вежливый и неагрессивный способ выразить мысль, представив все таким образом, будто она пришла в голову не вам, а кому-то другому, или поведать о действии, создав впечатление, что оно совершилось само собой и никто не несет ответственность. Если вы не хотите, чтобы у читателя возникло ощущение, будто вы открещиваетесь от собственных слов, используйте страдательный залог с осторожностью. Трусливый писатель скажет: «Считается, что человеческое существование определяется способностью мыслить». Отважный выразится иначе: «Я мыслю, следовательно, я существую».

Если ваш стиль пострадал от длительного взаимодействия с академической литературой, научным и деловым стилями, возможно, вам стоит беспокоиться насчет страдательного залога. Убедитесь, что он не просочился туда, где ему не место. Если это все-таки произошло, почистите свой текст и вырвите все сорняки. Но там, где страдательный залог к месту, не стесняйтесь использовать его сколько душе угодно. Писатель волен использовать все удивительное разнообразие глагольных форм.

ПРИМЕР: СМ. ПРИМЕР 12

Один из примеров, который я привожу в следующей главе, – отрывок из «Холодного дома» Чарльза Диккенса – также является примером к этой главе, так как в нем Диккенс меняет и лицо, и время глаголов в повествовании – довольно драматичный ход! Разумеется, он делает это осознанно: у него есть замысел, он точно знает, какое время когда использовать и зачем. Но все же он очень рискует. На протяжении всего длинного романа он то и дело переключается: в одной главе повествование идет от третьего лица и в настоящем времени, в следующей – от первого лица в прошедшем времени, а затем рассказчик и время опять меняются. Даже у Диккенса подобное чередование выглядит немного неуклюже. Но очень интересно следить за тем, как это работает, отмечать, в каких случаях работает не очень, и сравнивать эффект. Именно в «Холодном доме» я впервые заметила, что рассказ в настоящем времени создает узконаправленный фокус и ощущение отстраненности, в то время как рассказ в прошедшем времени демонстрирует взаимосвязь прошлого, настоящего и будущего, разнообразит повествование и придает ему глубину.

Цель упражнения – понять, как смена лица и времени глагола влияет на повествование.