Парус для писателя от Урсулы Ле Гуин. Как управлять историей: от композиции до грамматики на примерах известных произведений

Принцесса Сифрид: повествование от первого лица

Очутившись в зале, полном незнакомых мне людей, я почувствовала себя так странно и одиноко, что мне захотелось развернуться и убежать, но за моей спиной возвышался Расса, и мне ничего не оставалось, кроме как шагать вперед. Люди заговаривали со мной, спрашивали у Рассы, как меня зовут. Смятение мое было столь велико, что все лица сливались в одно; я не понимала, что мне говорят, и отвечала наобум. Лишь однажды взгляд упал на лицо женщины, смотревшей прямо на меня; в ее глазах я увидела столько доброты, что мне захотелось подойти к ней. С ней бы я смогла заговорить.

ОГРАНИЧЕННОЕ ТРЕТЬЕ ЛИЦО

В данном случае персонажем-рассказчиком является «он» или «она». «Он» или «она» рассказывает историю, в которой является центральным персонажем. Читатель знает лишь то, что знает, чувствует, воспринимает и думает персонаж-рассказчик, о чем он догадывается, на что надеется и что помнит. О чувствах других людей можно сделать вывод по наблюдениям рассказчика за их поведением. Это ограничение – восприятие происходящего глазами лишь одного человека – может присутствовать во всей книге, но персонажи-рассказчики могут меняться. Смена рассказчика обычно как-то обозначена и происходит нечасто.

По сути, повествование от ограниченного третьего лица – то же самое, что повествование от первого. У этих двух режимов повествования одинаковое ограничение: читатель знает лишь то, что известно рассказчику, видит лишь то, что видно рассказчику, и может повторить лишь то, что поведал рассказчик. Голос рассказчика насыщает повествование, а рассказ воспринимается как искренний.

На первый взгляд кажется, что переключиться с режима повествования от первого лица на повествование от ограниченного третьего лица можно, просто заменив местоимение «я» на «он» или «она» и исправив окончания глаголов во всем тексте. Но это не так. Повествование от первого лица все-таки отличается по звучанию от ограниченного третьего. Читатель иначе относится к голосу рассказчика, повествующего от первого лица, потому что и автор относится к нему иначе. Быть «я» – совсем не то же самое, что быть «он» или «она». Для чтения и написания рассказа от первого лица наше воображение прилагает усилия совсем иного порядка.

Кстати говоря, нет никакой гарантии, что рассказчик, повествующий от ограниченного третьего лица, – надежный.

Поток сознания* – сугубо «внутренняя» форма повествования от ограниченного третьего лица.

Принцесса Сифрид: ограниченное третье лицо

Очутившись в зале, полном незнакомых людей, Сифрид почувствовала себя одиноко; ей казалось, все вокруг ее разглядывают. Она бы развернулась и убежала в свою комнату, но за ее спиной возвышался Расса, и Сифрид ничего не оставалось, кроме как шагать вперед. Люди заговаривали с ней и спрашивали у Рассы ее имя. Смятение Сифрид было столь велико, что все лица сливались в одно; она не понимала, о чем ее спрашивали, и отвечала наобум. Лишь однажды взгляд ее упал на лицо женщины, смотревшей прямо на нее. В глазах женщины читались любопытство и доброта, и Сифрид захотелось подойти и заговорить с ней.

ВОВЛЕЧЕННЫЙ АВТОР («ВСЕЗНАЮЩИЙ РАССКАЗЧИК»)

В данном случае повествование ведется не с точки зрения какого-либо из персонажей, хотя персонажей-рассказчиков может быть несколько и голос может меняться несколько раз на протяжении повествования. Однако при этом описываются взгляды, восприятие, дается анализ и высказываются предположения, которые может дать только автор. Например, описание внешности героя, находящегося в комнате в одиночестве; описание пейзажа или комнаты в момент, когда там нет людей. Писатель может сообщать нам о том, что думают и чувствуют герои, интерпретировать их поведение и даже оценивать своих персонажей.