Парус и буря

— Медлить, начальник, больше нельзя! Если катер наготове, надо быстрее его отправлять, нечего волыниться, — вмешался в их разговор Таруси. — Ветер западный, не скоро, видно, стихнет. Он будет все дальше относить судно Рахмуни. Сами они долго продержаться не смогут.

— Я с тобой согласен, — ответил начальник, — но ты разве не видишь, какие волны в порту? Катеру и отчалить даже трудно…

— Но ведь в море гибнут люди! Нельзя же их оставлять там одних! — горячился Таруси.

— Подождем еще немного… Аллах милостив!..

— Что ждать — потеряем драгоценное время! Потом не нагонишь. Рахмуни ушел, наверное, за султанкой далеко в море. Ветер все дальше относит его на восток. Сколько Рахмуни продержится — кто знает. Но во всяком случае, всему есть предел.

— Правильно говорит Таруси!

— Надо быстрее посылать катер! — раздались голоса моряков, поддерживавших Таруси.

Начальник порта оказался в кольце моряков, которые все настойчивее наседали на него со всех сторон. Надо было принимать решение, находить какой-то выход.

— Ладно, я согласен отправить катер, — уступил наконец начальник порта. — Но ведь катер один не пойдет. Надо подобрать команду и того, кто его поведет.

Наступило неловкое молчание. Кто осмелится взять на себя такую ответственность? Одно дело — советовать, предлагать, другое дело — самому сейчас выйти в море. И других не спасешь, и сам можешь с жизнью расстаться.

— Я согласен, начальник, повести катер! — нарушил тягостную тишину Таруси.

Не успели моряки опомниться, как тут же в середину кружка протиснулся стоявший поодаль Ахмад.

— Я пойду с Таруси! — сказал он.

— И я!

— Я тоже иду с Таруси! — отозвались сразу еще двое моряков.

Через некоторое время нашелся и четвертый доброволец.

Жена Рахмуни, воздев руки к небу, стала молиться:

— Аллах великий и всемогущий, сохрани им всем жизнь! Помоги им в море! Не покидай их одних в беде! Будь милосерден к ним!

— Аллах милосердный, помоги! Не отвернись от них в беде! — подхватили молитву на все голоса женщины, бросившиеся благословлять Таруси и его спутников.

Чтобы окончательно отрезать все еще колебавшемуся начальнику путь к отступлению, Таруси тут же отдал морякам команду:

— А ну, ребята, поторапливайтесь. Нам каждая минута дорога. Давайте канаты, веревки, спасательные круги! Кладите цепь! Тащите сюда якорь!

В это время здоровущая волна перекатилась через пирс и, обдавая брызгами людей, невольно попятившихся назад к стене портового здания, десятками ручьев растеклась по набережной, а затем как бы нехотя стала возвращаться назад, в море.

— Крепите катер! — скомандовал Таруси. — Держите крепче! Отталкивайте шестами, чтобы не ударился о пирс!

— Где фонарь? — закричал Ахмад. — Ничего не видно! Надо посветить. В темноте и каната не нащупаешь.

— Эй вы, не забывайте, сейчас — война. Зажигать огни запрещено, — робко напомнил начальник порта и тут же отскочил назад, почувствовав приближение очередной волны. — Слышали, вчера немецкая подводная лодка подошла к Бейруту и чуть не потопила стоявший там греческий пароход? — для большей весомости своего предостережения добавил начальник порта.

Но на его слова никто не обратил внимания. И вовсе не потому, что их не расслышали или они были неразумными, а просто сейчас они были бесполезными, а потому и никому не нужными. Да и сам начальник порта произнес их, видимо, только для проформы, не надеясь, что их кто-то примет всерьез.

Среди несмолкаемого грохота волн, то и дело окатывавших людей солеными струями с головы до ног, моряки метались как призраки, пытаясь изо всех сил подтянуть поближе катер и в то же время не дать ему удариться о пирс. Волны то угрожающе близко подносили катер к набережной, то снова отбрасывали его назад, туго натягивая крепившие его канаты. Ахмад вызвался было прыгнуть в катер, когда он приблизится к набережной, но Таруси запретил ему рисковать понапрасну. Тогда Ахмад, никому ничего не сказав, прыгнул с пирса, уцепился за канат и, повиснув на руках, стал перебираться по канату на катер, в который моряки успели упереться баграми и шестами. Таруси, тоже схватив багор, свесился с пирса, готовый в любой момент прийти на помощь Ахмаду. Когда наконец, улучив момент, Ахмад, вытянув шею и до отказа подтянувшись на руках, сумел забросить свои ноги на палубу катера, Таруси громко его подбодрил:

— Молодец, Ахмад! Крепче держись за канат! Подтягивай потихоньку катер к берегу! Только упрись ногами во что-нибудь покрепче.

Ахмад попробовал подтянуть катер, но у него ничего не получилось.

— Осторожно! — крикнул ему Таруси. — Лучше цепляйся багром, и мы тебя подстрахуем.

Два багра протянулись навстречу друг другу: один — с катера, другой — с берега. Ахмад уцепился своим багром за прикованную к пирсу цепь, а моряк с берега набросил крючок багра на крепежное кольцо для якоря. Оба одновременно стали подтягивать катер ближе к пирсу, и, когда он почти поравнялся с пирсом, Таруси с разбегу прыгнул.

— Ну вот, теперь капитан на борту! Бросайте сюда канаты, круги. И сами прыгайте, только осторожнее!