Парус и буря

— Будем надеяться на милосердие аллаха, — ответил он, покачав головой, и отвел глаза в сторону, всем видом своим показывая, что большего сказать при такой ситуации и в своем положении не может, даже если бы и хотел.

Люди не расходились. Атмосфера нервозности, все более нагнетаемая томительным ожиданием, охватила весь порт. Все друг друга о чем-то спрашивали, делали прогнозы, всматриваясь в море, высказывали догадки.

В общей сутолоке почти никто не обратил внимания на сообщение с маяка о том, что на горизонте появилось какое-то судно. Но начальник порта сразу оценил значение этого известия. Схватив бинокль, он устремился к маяку. За ним последовали Надим Мазхар, Кадри Джунди и еще несколько наиболее уважаемых моряков. Они поднялись на маяк. Начальник, приложив к глазам бинокль, всматривался, как командир на капитанском мостике, в неизвестное судно. Оно шло, чуть накренившись на правый бок, под каким-то подобием паруса, неизвестно на чем державшегося, ибо мачты не было видно. Начальник протер стекла бинокля, отрегулировал резкость и снова приложился к окулярам, но распознать судно так и не смог.

— Дай-ка я посмотрю, Абу Амин, у меня глаза все-таки поострее твоих, — сказал капитан Кадри.

Приставив бинокль чуть не к самому кончику носа, Кадри радостно закричал:

— Рахмуни! Фелюга Рахмуни!

Радостная весть с быстротой молнии облетела весь порт. Многие, чтобы самим во всем убедиться, побежали к северной стороне порта. Оттуда хорошо просматривалось море. Кто вскарабкался на стену, кто на старую, развалившуюся башню, кто на крышу какой-то постройки.

Абу Рашид тоже вышел на набережную. «Это, конечно, Таруси возвращается на фелюге Рахмуни, — думал он. — Как ни трудно поверить в это чудо, но это так. Придется его встретить…»

— Надо встретить, — пробормотал он вслух.

«Да, таких моряков, как Таруси, мало. Им по праву можно гордиться. Пусть он своенравный, упрямый, несговорчивый. Но герою и его тяжелый характер можно простить. Не сидеть же в кофейне, когда народ будет качать его на руках», — размышлял на ходу Абу Рашид.

Когда он пришел на пирс, Надим Мазхар, стоя на крайней тумбе, уже размахивал руками, приветствуя возвращающуюся фелюгу. Настроение у Абу Рашида сразу испортилось. Он помрачнел, нахмурился: «Чего ему тут надо? Какое имеет отношение Мазхар к порту и к тому, что здесь происходит? И вообще, зачем столпилось на пирсе столько людей? Кричат, толкаются, размахивают руками. А я как будто даже лишний, сбоку припека. Они на меня ноль внимания. Нет, этому пора положить конец. Надо брать инициативу в свои руки. Я отправляю все суда, я и должен их встречать. И эту фелюгу тоже. С Абу Амина хватит, он и так слишком много командует. Важничает, как индюк. Чего доброго, и в самом деле возомнит, что он здесь самый главный».

А тем временем начальник, готовясь самолично выйти на катере встречать фелюгу, старался перекричать всех:

— Катер готов? Кто со мной? Если нет желающих, я и один могу пойти!..

— Мы все с тобой, Абу Амин! Все!

— Зачем вы мне все? — испуганно замахал он руками, боясь, что в самом деле все сейчас попрыгают в катер. — Я на службе, выполняю свой долг, а не на свадьбе. Ясно вам? Катер идет встречать фелюгу, а не на прогулку!

Услышав голос Абу Рашида, начальник порта устремился к нему навстречу.

— Слышал, Абу Рашид? Таруси спас фелюгу Рахмуни.

— Ну, положим, главный спаситель не Таруси. На то, видно, была воля аллаха. Сейчас надо помочь пришвартоваться фелюге. Готовьте живее катер! А ты, Абу Амин, свяжись быстренько с больницей и вызови «скорую помощь».

Абу Амин, выполняя приказ Абу Рашида, бросился стремглав в контору. Он хотел как можно быстрее обернуться, чтобы занять свое место на катере. Но Абу Рашид и не думал ждать его. Не успел начальник порта добежать до конторы, как Абу Рашид скомандовал матросам на катере:

— Поехали!

Он стоял на носу катера, мчавшегося навстречу фелюге. Ветер раздувал его шаровары. Волны подбрасывали катер, то поднимая его вверх, то опуская вниз. Этот ветер, который дул прямо в лицо Абу Рашиду, и эти волны, которые он словно подминал под себя, — все это возбуждало и волновало его. Сильнее забилось сердце. Заиграла кровь в жилах. Он ощущал новый прилив энергии и сил. Опять он командует, и снова все повинуются ему. Он чувствует себя хозяином порта. Хозяином моря…

Таруси направлял фелюгу не прямо к пирсу, а вдоль берега, чтобы максимально использовать попутный ветер и причалить, не прибегая к помощи катера. Он видел скопление людей в порту. До него доносились уже приветственные возгласы. Все происходило как во сне. И вот сейчас, когда он был уже вне всякой опасности, вдруг почувствовал страшную усталость и на мгновение закрыл глаза. «Наконец-то я у цели! — облегченно вздохнул он. — Интересно, что рассказали ребята? Знает ли обо всем случившемся Умм Хасан?»

Катер, подойдя почти вплотную к фелюге, стал петлять около нее. Моряки приветствовали Таруси, размахивая куфиями, носовыми платками.

— Эй, на фелюге! — крикнул кто-то в рупор. — Бросайте канат! Мы возьмем вас на буксир…