Паша+Маша=?

Он подошёл, вытащил её из постели и понёс в спальню, там была их личная ванная. Прикосновение обнажённой груди с набухшими сосочками к Пашкиным скорпионам у них обоих вызвало сильнейшее сексуальное влечение, неистовое желание, магнитом притягивающее их тела. Он поставил свою красоту в душ, залез сам, включил воду. И стал целовать, сначала нежно, только по краешкам губ, потом всё сильнее и сильнее, и, когда понял, что Маша не против, увлёк её в сумасшедший мир страсти и наслаждения.

И голова прошла, и думать ни о чём не хотелось, а только целоваться и миловаться. Каждое касание, каждое прикосновение вызывало сладостное напряжение. Так хотелось тепла и нежности. И Машка совсем сдалась на милость победителя.

– Ты простила меня, Машенька? Простила? – глаза Пашки сияли – Скажи, простила?

– Я люблю тебя, ты мой единственный мужчина – она заглядывала в его глаза, на самое их донышко – Не торопи меня, вернуть веру не так просто… Лучше целуй…

Завтракали, почти обедали, весело. Даже Кристина не требовала никаких объяснений, заметив, как мама с папой смотрят друг на друга. Она уже большая девочка, у самой появилась симпатия. Они уже ходили и в кино, и в кафе, и на футбол. Ха-ха. Девушке понравилось, столько эмоций, глаза у фанатов горят, весь стадион в движении. Было довольно прохладно, и Макс прижимал её к себе поближе и грел руки своим дыханием. А Кристофер, так он её называл, балдела от такого внимания и заботы.

– Родненькие наши детки! У нас с мамой есть сообщение для вас – Маша вытаращила глаза и застыла – Мы уезжаем отдыхать на недельку, ещё, пока, не выбрали куда. Давайте вместе с вами и подумаем.

Эти семь дней пролетели синей птицей над ними. Пашка, буквально, носил свою Машку на руках. Сколько слов любви она выслушала, сколько нежности и ласки получила, сколько развлечений и маленьких радостей он устраивал каждый день… А она, как губка, впитывала всё в себя, постепенно отпуская душевное напряжение, и с каждым днём её сердце всё больше и больше стучало в унисон с его сердцем. Возвращались счастливые и уверенные в завтрашнем дне.

Дома всё было в порядке. На первый взгляд. Кристина с Даником разбирали подарки, а Вероничка должна была вернуться из музыкальной школы. Оказывается, девочка вызвалась позаниматься дополнительно с …Натальей Игоревной. Вернее, та ей предложила и ездила в их посёлок. А потом приводила ученицу сама. И пила чай с ними, рассказывала бабушке, которая жила с внуками на период отъезда родителей, об успехах её внучки. А один раз даже ночевала. Хотела в спальне, но бабуля не разрешила. И она улеглась в холле на диване. Всё это рассказывала Кристина, почему-то, не смотря им в глаза. А бабушка очень быстро смылась, срочные дела.

– Кристина, что случилось? Ты не договариваешь, я же вижу.

И тут их великовозрастная дочь разрыдалась. Её трясло, зуб на зуб не попадал. Она всё время повторяла: “Мамочка, мамочка, не уходи”. Да что такое?

И Павел, и Маша подскочили к ней, обняли, стали целовать, говорить, как они её любят, какая она у них хорошая, самая лучшая.

– Что ты себе напридумывала, Кристиночка? – Павел был очень расстроен, никогда его дочь, не берём детство, так не плакала. – Всё хорошо, мы дома. У нас с мамой грандиозные планы, мы столько всего интересного придумали.

– С Натальей Игоревной, да, папа? – девушка кое-как выдавила из себя три слова.

– С какой Игоревной? Ты о чём? – Он с тревогой посмотрел в сторону Маши, у неё в глазах стали появляться льдинки. – Доча, при чём тут она?

И тут Кристину прорвало. Она орала на отца, просила, чтобы он уходил, а мамочку они никуда не отпустят. И что никакие братья и сёстры от другой тётки им не нужны. И что, поняв, что с Кристиной и Даником не получилось навести мосты, эта стерва взялась за Веронику. Она её водит по магазинам, покупает одежду, всякие тетрадочки и ручки, а вечером препирается с тортами, вон полный холодильник.

– А сейчас она где? Вероника не знает, что мы должны приехать сегодня?

– Всё она знает. Уже час, как закончились занятия.

– Павел, в машину! – Скомандовала Машка, напяливая на ходу куртку.

В музыкалке никого не было. Час, как ушли. Господи, куда?

– Боже, куда бежать? – Маша понимала, что сейчас не до разборок, но злоба и ненависть поднимались из глубины её души. Ледяным голосом продолжила – Думай, ты её хорошо знаешь, её любимые места, магазины, ресторанчики.

– Ничего я не знаю. Её образ жизни мне не знаком. На фиг?

– Ну да, действительно, что это я. Главное постель и секас-косекас. Извини, не подумала. Но телефон хотя бы есть?

Они потихоньку продвигались в сторону города. Павел позвонил на фирму, потом парню, с которым музыкальная ведьма была на корпоративе, наконец, набрал её. Долго никто не брал.

– Пашенька, привет, дорогой. Не волнуйся, мы скоро будем. Да, Вероничка? Соскучился? Всё, бежим. Мог бы, конечно, приехать за нами. Ну уж ладно, ты же с дороги – и отключилась.