Паша+Маша=?

– Я убью её. А потом тебя. Нет, зачем, сидеть придётся. Ты прикончишь свою любимую. Что, жалко? Ну тогда заберёшь её уже в свой дурдом, и вы оставите нас в покое. – Это было меньшее из того, что ей хотелось вывалить Пашке на голову.

– Маша, перестань. Ты же понимаешь, что она на это и рассчитывает. Сейчас, главное, забрать дочку. Я даже разбираться не буду, просто выброшу её из нашей жизни. Я знаю, как –      он говорил твёрдо и спокойно.

Показался автобус. Они повернули за ним. Маша выскочила почти на ходу, схватила Веронику, сопровождающее её лицо даже сообразить ничего не успело.

Приехав домой, мама Маша порасспрашивала немного, пока дочка разбирала подарки. И поняла одно – учительница с ученицей чудесно проводили время. Эта звезда вдувала в уши их дочери, что, вот мол, твои родители какие: сами отдыхают, развлекаются, а их дочка должна сидеть дома в обществе скучной бабушки. Машка начинала закипать. В дверь позвонили. На пороге стояла Наталья Игоревна.

– Ой, вы к нам чай пить? – подскочила к ней девочка.

– И не только чай. Я буду здесь жить. Ты же знаешь, у тебя скоро будет братик или сестрёнка. Мы теперь семья. А семья живёт под одной крышей. Здорово?

– Нет, не здорово! Здесь живёт наша мама, это её дом. А вы свой ещё попробуйте заслужить. – Голос Кристины звенел на самой высокой ноте. Он, как будто, отскакивал от стен и пересекался с эхом. – Мы вас не приглашали. Если вам нужно поставить в известность отца будущего ребёнка, делайте это вне нашего дома. Будьте любезны, оставьте помещение, иначе я обращусь в правоохранительные органы.

В воздухе повисла тяжёлая тишина. Маша подошла к музыкантше, та была на голову выше и раза в два больше. Если что, справилась бы с ней на раз-два. Но взгляд матери троих детей пробрал до костей. Музыкантша поняла, что эта женщина именно сейчас способна на любые недружественные действия, убьёт и не поморщится. Ещё и Павел у неё за спиной, как скала. Глаза ледяные, кулаки сжаты до белых костяшек. Она попятилась к двери.

– Я ещё вернусь, вы от меня так просто не отделаетесь. – Хлопнула дверь.

А как уже было прекрасно и удивительно. Сколько планов, сколько надежд на лучшее будущее. Маша доплелась до дивана, плюхнулась, застыла. Пашка сел перед ней. Его тоже потряхивало, неужели это правда?

– Маша, давай с этим переспим, утро вечера мудренее. Врёт она всё. Прошу тебя, не впускай в нашу жизнь эту паскудную историю. Мы с тобой вдвоём, мы всё сможем пережить. Родная моя, успокойся. Я буду всегда рядом, не дам вас в обиду никому и никогда.

У него за спиной стояли дети. Он повернулся. Кристина смотрела на него ненавидящим взглядом, подсела к матери, обняла. Двое других повисли на нём и заревели. Ну не совсем же дети неразумные, что-то поняли, расстроились.

– Так, друзья – отмерла мама Маша – Пошла она к чёрту (так и сказала). У нас сегодня турецкий ужин. Давай, папа, командуй. Я, пока, быстренько в душ, потом ты.

Бабушка с внучкой перед приездом родителей привели в порядок спальню. Чисто, вкусно пахнет, свежайшая постель, приглушённый свет. Маша после общения с детьми, восточного ужина, приготовленного её мужем, разговора с Кристиной немного успокоилась. Нельзя дать этой стерве поломать то, что они с таким трудом наладили. Даже, если ребёнок будет. В конце концов, ту страницу их жизни они уже почти стёрли. Начинать сначала? Зачем? Кристина и так вся на измене, как сейчас говорят молодые. Вот её им надо успокоить, о ней думать, девочке скоро девятнадцать, совсем взрослая. Очень не хотелось бы, чтобы разочарование отцом вошло в её жизнь навсегда. Но об этом Маша будет думать завтра. Сегодня нет сил. Она растянулась на удобной кровати, на красивой постели. Хорошо… Пришёл Павел, свалился рядом, зацепил её руку, положил себе на сердце. Тук-тук, тук-тук. Машка повернулась, уткнулась носом в любимого скорпиона, обняла его и засопела. Нет, не будет она отталкивать своего любимого, единственного, такого замечательного мужа. Она умеет прощать…