Паша+Маша=?

В один из вечеров к ним подсели два строителя. Они давно перезнакомились. Ничего необычного, сели и сели. Поговорили, пошутили, похихикали. Девчонки засобирались, пора спать. И получили предложение провести ночь с ними, около костра, с печёной картошкой и жареным мясом. Там, мол, вся бригада и другие девчонки и мальчишки собрались. Маринка молящими глазами уставилась на Машку. Ну понятно, если вся бригада, то и Олег тоже. И подружки согласились. Но у костра никого не было. Да и огонь почти не горел. Зато рядом находился колхозный сеновал, и оттуда доносились не двусмысленные звуки. Парни заулыбались, стали обнимать и лапать девочек, они закричали. Строители удивлённо вылупились на них.

– Ну вы же сами пошли? Что придуриваетесь? Не детский сад, чай.

Девчонки, и правда выглядели лет на восемнадцать, всё при них, кровь с молоком. Но Маше не было и шестнадцати, Маринка чуть постарше. И парни это знали. Но с кем-то же они проводили время на этом сеновале? Неужели, кто-то из их одноклассниц?

– Не трогайте нас! Вы нас обманули! – отбиваясь от назойливых рук, орали девчонки, пытаясь убежать.

– А ну, отошли от них. Вам что, деревенских мало? Обалдели? Вышвырну из бригады в два счёта, не посмотрю, что "земели" – Олег, в свете луны казался сошедшим на землю пророком.

За его спиной маячила их училка по-английскому, с взлохмаченной причёской и расстёгнутыми пуговицами на кофточке.

У Маринки потемнело в глазах.

– Кто вас-то спрашивает, уважаемый! Заступник женской чести, поборник моральных устоев. А ничего, что у Елизаветы Сергеевны муж есть? А? Вот и не лезьте, куда не просят, – и, обхватив за шею одного из строителей, вцепилась ему в губы.

Но теперь уже и он обалдел. Они хотели поваляться, позажиматься, только и всего. А эта красотка захочет после такого поцелуя чего побольше. Не… Не надо. Но Маринка не отпускала. Машка растерялась, что делать? Маринка же, явно, назло. Первым отмер Олег. Он оттащил девчонку, она брыкалась и размахивала руками, что-то орала о любви и коварстве. Ему удалось собрать её в кучу, он прижал рыдающую Марину к своей груди и гладил её по голове.

– У тебя всё будет хорошо, поверь мне, девочка, – и целовал её в солёные глаза. А она всё подставляла ему свои губы… Но, увы…

Через полтора года Маринка вышла замуж, первая из нашего выпуска. За Славика, с которым и живёт счастливо по сей день.

Почему Машке вспомнилась эта история именно сейчас? Прекрасный вид на Волгу и здесь на Енисей согревал душу гордостью за такую огромную и красивейшую страну, самую лучшую во всём мире. За Русь матушку. Она поделилась этим чувством с Пашкой, и он полностью с ней согласился.

– Моя Русь – ты, моя любимая девочка Маша, – он так проникновенно произнёс это, что у неё закружилась голова.

А ведь им шестой десяток пошёл…

По громким голосам они поняли, что пришли дети. Что они так орут? Машка подскочила, Павел за ней. Перед домом стоял Игорь, держа на руках одного из своих сыновей. У мальчика была загипсована ножка. Второй – на руках у Виталика, без гипса. Да что случилось?

– Мать сколько раз говорила, есть же коляски. А ты поддакивал девкам, да пусть, да пусть. Доктор чёртов. – Игорь вываливал на друга своё возмущение, которому не было предела. – И не защищай, три рохли, у семи нянек дитя без глаза. Нет, ну вы видели? Они уронили ребёнка! – Это он уже маме Маше.

– Да, не уронили, – оправдывал мамаш Виталий. – Порвался ремешок, ребёнок выпал. Да успокойся ты, перелома нет. Через недельку снимем, и всё будет в порядке. Давай домой, Вероника сейчас сдохнет от горя. Пожалей её.

– Мама, он не даёт мне ребёнка, – рыдала дочь, размазывая по лицу слёзы. – Говорит, что я – ехидна, мачеха, а не мать.

– Вероничка, он очень перепугался, срабатывает защитная реакция, Игорь боится отпустить мальчика от себя. Ну пусть поносит, пожалеет.

– Я тоже хочу пожалеть, я тоже испугалась. И гораздо больше. Почему он так со мной? И где они?

– Так, успокаивайся. Они на диванчике качаются. Давайте на стол накрывать, пора ужинать.

Игорь ужинать не пришёл, заснул вместе с сыном. Вероника легла с другой стороны и смогла, наконец, пожалеть своего сыночка. И мужа. Который открыл глаза и аккуратно перегнувшись через ребёнка, нежно-нежно поцеловал её и сказал: "Прости меня, родная моя. Ты – самая лучшая мать в мире. А я дурак, что-то растерялся. Я больше так не буду"… Придраться не к чему, так оно и было… Павел с Машей, Данькой и Леночкой улетали домой со спокойной душой. У Евдокимова всё в кулаке, он не даст свою семью в обиду никогда. Настоящее мужское плечо у их дочери, Веронички. Каменная стена…

Даня закончил институт, и отец отправил его в один из университетов Америки продолжить образование.

– Пока есть возможность, пусть учится. Макс не поехал в своё время, теперь как жалеет, – успокаивал Павел свою жену. – Нам нужны образованнейшие специалисты, чтоб было на кого оставить дело. Тем более, он сам хочет.

– А то ты не знаешь, чего он туда рвётся. К Лизке своей. Вот увидишь, ничего из этой его "любови" не получится. Сколько уже она им крутит?