Паша+Маша=?

Кристине было уже тридцать семь лет, клиенты её банка работали повсюду. Она устроила свою мать в хорошую клинику нервных болезней, каждый день проведывала её, разговаривала с врачами. Она всё узнала про отца. Секретарша доложила. Мама Маша взяла с неё слово, что, пока лежит в больнице, дети ничего не узнают. Данила рассказал, что отец живёт с ним на квартире, объясняя это тем, что хочет передать дело сыну, и ему надо того понатаскать. Но сколько верёвочке не виться… Маше поставили нехороший диагноз, и она отправилась в реабилитационный центр, редко приезжая домой. Данила бросил отца в квартире и переехал в дом. Он пытался поговорить с папой Пашей, хоть как-то понять его, но ничего хорошего из этого не получилось. Только хуже. Больше всего переживала Леночка. Светлый и героический образ её папы постепенно мерк в глазах ученицы одиннадцатого класса. Этот мучительный процесс наблюдали все, и никто не мог ей помочь. В конечном итоге, она полностью отвернулась от него и взялась выхаживать мать. Тем более, что собиралась поступать в медицинский. Домой мама Маша вернулась только через полгода, как раз к весне. Ей предстояло наладить их житьё-бытьё, создать хотя бы подобие прежнего, дружного и весёлого дома. Она столько всего передумала за это время, столько прочитала, общалась с психологами, специалистами по семейным делам и разводам. Но ничего конкретного так и не надумала. Придётся действовать по наитию. Пусть материнское сердце подскажет.

Она не стала убирать из дома пашкины вещи, вернула даже те, что её дети уже выбросили. Он – их отец. Ну полюбил другую женщину, никто не застрахован от этого. Папа любит своих детей, надо общаться. Олег доложил бабушке, что он ездит к деду на квартиру, что тот приезжает за Павликом и водит их в детские театры и на представления. Маша узнала, что Данила хотел уйти из фирмы отца, но Макс остановил его. Ведь они работают вместе с Павлом Александровичем, а не в его частной лавочке, фирма – не собственность папы Паши. Вероника приезжала проведать и поддержать маму. И тоже разговора с отцом не получилось. И самое странное: на новогоднем вечере присутствовала новая пассия, но совершенно не беременная. Причём, пришла она одна, и всё время тёрлась около Павла неприличным образом. Народу она не понравилась, все сравнивали её с мамой Машей, и молодуха проигрывала по всем фронтам. Может, эта была другая? В любом случае, Павла Александровича осудили и не поняли. Но что это меняет?

Когда Маша поняла, что подъехала машина, явно, Павла, у неё подкосились ноги. Она быстро затолкала в рот таблетку. Ещё не хватало, чтобы он увидел её немощь. Хрен тебе, муженёк. Мама Маша сделала вид, что сосредоточенно готовит, быстро вытащив доску и овощи. Открыла воду, брызнула в лицо, стала мыть огурцы.

– Здравствуй, Маша! Как здоровье? – выглядел он плоховато, синяки под глазами, осунулся, но также подтянут, подкачан.

– Вашими молитвами, Павел Александрович! А ваше? Когда вас можно будет поздравить с новым статусом молодого отца?

– Ребёнка не будет. Не получилось.

– Перегрелись, ай-я-я-й. Но ничего, у вас вся жизнь впереди. Да что это я? Наверняка, уже зачали. В добрый путь.

– Маша, давай без ёрничества. Нам же надо как-то общаться. Хотя бы ради детей.

– Вы что, Павел Александрович, считать не умеете? Наши дети выросли, у всех уже своя жизнь. А у внуков – свои родители. Так что, будьте любезны, ограничьте меня от вашего общения. У нас один вопрос – развод. Подадим летом, когда Леночка поступит в институт. Или вам к спеху? Придётся вашей любимой подождать.

– Нет никакой любимой, и я…

– Уволь меня от подробностей. Неужели ты думаешь, мне интересно, что у тебя происходит? У нас теперь проблемы, и те разные. Вы что-то ещё имеете сказать?

– Да нет, всё понятно. Но избавиться от меня не удастся, я буду постоянно находиться в поле вашего зрения, т.е. вы будете находиться…

– Идите, Павел Александрович, идите уже, потеряшка.

Они почти не общались. Маше так было легче. Каждый раз после его ухода, она уходила в спальню, собирала себя в кучу, понимая, что за ней наблюдают несколько пар глаз, детей и внуков. Они очень берегли её, Маша это чувствовала всеми фибрами души. Души, которой у неё не было. Она, как машина, которой задали программу, объяснив, что такое хорошо и что такое плохо, выполняла поставленную задачу на "отлично". Автоматически. Что сделала не так? Почему её легко поменяли? Как жить, не понимая? От этих вопросов старалась уходить, забивая голову насущными проблемами, вплоть до собирания по всему дому носков…