Паша+Маша=?

Приехали. По всей территории лазили полуголые мужики. Расслабились, женщин с ними не было. Иван Григорьевич оповестил своим зычным голосом о приезде Вероники, а то, еще и трусы поснимают. К ним нёсся Игорь, перескакивая через кочки, рюкзаки, отжимающихся от земли парней.

– Вероника, солнышко моё. А я хотел отпрашиваться у Григорьевича, чтобы увидеть тебя. Прости меня, пожалуйста. Я – дурак, совсем дурак! – Он прижал свою дурочку, оторвал от земли, замер, вдыхая её аромат.

А она висела на нём, как тряпочка, последние силы оставили её. Иван Григорьевич показал головой в сторону командирского домика, и Игорь понёс туда свою хрустальную ношу. Обратно ехали втроём, дома ждала мама Маша с накрытым столом, нужно было соблюсти ритуал встречи мужиков с работы после длительного отсутствия. Прохохотали весь вечер. Виталий с Ваней, так его теперь называла Маша, рассказывали смешные истории, которые бывали и в их сложной и опасной работе. От Игоря не было никакого толка, он не выпускал из рук Веронику, даже тарелки носил на кухню и обратно вместе с ней. Слава богу, мир и любовь процветают в этом доме.

Маша с Леночкой получили приглашение от главы МЧС погостить в его загородном доме. Взяв с собой Машеньку, они обосновались в небольшом, но очень уютном, домике. Всё убрали, помыли, вычистили. Машке захотелось привести в порядок клумбы, заросшие травой. Она так и встретила хозяина, кверху попой. Смутилась под любующимся взглядом Вани.

– Ой, извини, я вот тут посамовольничила. Ничего?

Они ещё вчера перешли на ты. Выяснилось, что Ваня младше Маши на три года. Советские устои детства и воспитания у них одинаковые, точек соприкосновения – куча.

– Я только рад. Каждую весну сажаю, а обиходить – руки не доходят. Я даже не подозревал, что у меня такая красота растёт – ему так хотелось сказать, что красота ещё и стоит перед ним, разрумянившаяся, взлохмаченная, и даже немного смутившаяся.

Иван привёз продукты, вызвался приготовить рыбу по-ваньковски, Маша помогала, резала, строгала. И говорили. О детстве, о юности, о вечной проблеме отцов и детей. На что Леночка заявила, что в их семье такой проблемы нет. А Машенька поддакнула, что в их – тоже. Посмеялись, поужинали очень вкусно и необычно. У Ивана Григорьевича был оборудован стол с жаровней посередине. Вокруг неё садились едоки, а повар, Ваня, прямо перед их носом готовил свою рыбу и подавал с пылу с жару всем по очереди. Здорово! Довольные, расселись пить чай, прямо на берегу, так близко располагался дом. Заходило солнце, благоухала природа, плескалась вода, пела какая-то птичка, совсем не по вечернему, уж очень весело. Иволга. Не частый гость в этих местах. Воспоминание унесло маму Машу в далёкие годы…

Свадьба назначена, через десять дней Машка станет женой. Она так и не решила для себя, радует её это событие, или нет. Мама с бабушкой пели в уши: "Вот уедет, какая-нибудь повариха (как они были близки к реальности) окрутит, будешь знать". Мама даже сказала непотребные по тем временам вещи: "Ну разойдёшься, если не понравится". Почему-то, они очень хотели выдать её замуж именно за него. Или просто хотели выдать замуж. Маша спрашивала через некоторое время, к чему была такая спешка, но мама только пожимала плечами, всё же хорошо. Звонок в дверь, длинный, удивил домочадцев. На пороге стоял Пашка со своим начальником, оба вдрабадан. Ничего себе, жених. У Павла в руках была коробка чешского пива, а у его спутника чего только не было: и хлеб, и сушёная рыба, и банки с икрой, и упаковки с маслом и майонезом, и целый пакет овощей. Всё кончилось печально – Маша выгнала их, отменила свадьбу и уехала на дачу со своей подружкой Ленкой. Ей даже легче стало. Не будет свадьбы и не надо. Они вот так же сидели вечером, любуясь закатом со второго этажа дачи. И так же пела птица. Иволга. Она предупреждала её, только Маша не поняла. Наутро приполз Павел с кучей цветов в сопровождении своих друзей и вчерашнего начальника. Они клялись-божились, что сопровождали какую-то комиссию, что пить не собирались, а только поддерживали компанию. Что Пашку хвалили проверяющие и пили с ним за его же успехи. Они толком ничего не ели, вот он и захмелел. Короче, уболтали Машку, ей даже стало неудобно, что перед ней такое количество мужиков бьёт чечётку.

Может, эта птичка и сейчас хочет уберечь её от чего-то неправильного? От чего? Стало очень грустно, она чётко представила ухмыляющуюся, довольную физиономию Павла. Почему-то ей так казалось, именно издевающуюся над ней…