Паштет

Паштет тупо слушал механическую, скрипучую речь сотника. Странное было впечатление - словно говорит репродуктор, да и вид у стрелецкого начальника был странный - он то говорил ясно и понятно, то сбиваясь на полупонятную велеречивость, словно на двух разных языках говорил, толкал лекцию о способах ведения конного и пешего боя у басурман. Многие бы историки из Паштетова времени дорого дали бы, чтобы ее выслушать, а для ослабевшего и очумевшего попаданца это было не шибко интересно. Да и понимал он с пятого на десятое. И в основном то, что совпадало с ранее слышанным на конюшне, благо там копытники старались знать все, с кониками связанное. Не все, конечно, но пара человек была упертыми и всерьез считали, что лошадь незаслуженно забыта, а и в современном мире для нее есть вполне место.

Так что некоторое впечатление о конном бое степняков и у Пауля имелось. И про тактические приемы конников степи слыхал ранее. Про хоровод или мельницу, что и сейчас так называются. Когда отряды конных стрелков скачут по кругу и, проскакивая мимо стреляют, чтобы нанести максимум потерь. А в них попасть сложнее. В двигающуюся мишень-то. И про тулгаму, то есть обход фланга и заход в тыл. Тем более про старый трюк - притворное отступление с ударом из засады.

И, конечно, про напуск, решительную лобовую атаку холодным оружием. Различался сабельный напуск и копейный напуск, он же калмыцкий или ойротский. Они, приемы эти могли переходить друг в друга, скажем, мельница в удар из засады. Но это все в конном строю. В пешем кочевые народы воевали, но не так ярко и результативно. Оборонительные строи имелись, а вот наступательный бой велся двумя тактическими манерами, иногда они были сразу оба, а иногда раздельно.

Наступала, грубо говоря стрелковая цепь, которая огнем (ну как огнем - на деле-то стрелами) издалека наносила потери, так как в степи хороших лучников можно было найти немало. Иногда они заходили во фланг, если противник не атаковал, и продолжали стрелять, в так лучники в атаку холодным оружием не переходили. Били издалека. Если же противник контратаковал, то потери среди стрелков были большими. Поэтому стали создавать вторую линию из воинов с копьями, чтобы отразить контратаку. Ну, ровно так же, как у европейцев с их пикинерами и мушкатирами.

Стуча нагревшейся пулей по зубам, Пауль невнятно заметил, что по его мнению зря татары вцепились в упорно обороняющийся отряд. Раз за разом его атаковали, это неправильно. И особенно при недостатке артиллерии. Правильная тактика идти дальше к Москве. А если уж было желание добить гуляй-город, то лучше оставить его притворно в покое, а потом ударить из засады, когда осажденные поверят, что татары ушли, и выйдут вдогон.

Сотник обозначил тень ухмылки и постарался понятно разъяснить сложное, а именно то, что сбродная орда у Давлет-Гирея, всякой твари по паре, а это значит точно, что начальников разных там многое множество. Потому со старшинством в войске, при плененном-то татарском воеводе, разобраться скоро не получится, каждый на себя одеяло будет тянуть, желая стать главным. А назначать другого главного при еще живом, хотя и пленном воеводе - нельзя, да и родич он близкий самому хану.

Тут Пауль то ли чуточку отключился, то ли стрелецкий начальник опять на высокий штиль сбился, но большую часть нюансов выборной системы воинского начальства уставший попаданец упустил. Понял только, что сложно все это очень, потому как учитывать надо массу факторов - от степеней родства, старшинства и давности рода, количества подчиненных воинов и черт его еще чего. Да к тому же, при хане - турецкий эмиссар, который и настоял на атаке, как представитель регулярной армии. Что-что, а турки осадным искусством прославлены по всему миру. И этот тоже туда же, понятно, что гуляй-город - не Константинополь, так и татары с ногаями - не турки. Он спутал осадную тактику с нужной здесь.

- А чего они так орут-то по-разному? - просто из вежливости спросил Паштет.

Степняки, как оказалось, имели привычку при атаке кричать свои родовые девизы, оттого от них был жуткий вопль. У каждого рода - свой. Что конкретно они орали - сотник не знал, да и не хотел знать. Дикари-с. Но барабаны и трубы у них добрые, потому барабанный бой и рев труб ободряет. Но против пушек и пищалей их стукотанье нелепо, как барабан - пушка и получше грохочет.

Паштет слушал в пол уха. Надо бы возвращаться к пушке, но странное дело - сил нет. Вот реально - не встать. Раньше такого сроду не было, а в этом времени - второй раз такое - после болота тоже ноги не держали... Эх, какое роскошное было болото, столько в нем холодной вкусной воды было, сейчас бы в него - напился бы от души...