Паштет из соловьиных язычков

Мощный поток желтых лучей ударил Марку в спину. Он посторонился, освобождая тем самым вход, и лунный свет разлился внутри пещеры. Марк обрадованно посмотрел на нары и неожиданно встретил взгляд недобро блеснувших глаз. Видимо, пленник уже очнулся. Выходило, что при ударе у него отвалилась не голова, а какой-то диковинный головной убор.

Лунный свет прекрасно осветил пленника, и Марк увидел на нарах худого человека средних лет достаточно приятной наружности. Его узкое лицо было бы симпатичным, если б не портили его длинные пейсы. Пленник походил на молодого, хорошо выбритого местечкового щеголя.

– Шалом! – произнес Марк, усмехнувшись.

Птиц ничего не ответил, продолжая недобро сверкать глазами. Марк подошел к нарам и, как бы походя, влепил пленнику легкую оплеуху. Голова птица дернулась.

– Ты мне поиграй в молчанку, – сказал Марк. – Болтать по-человечески ты умеешь. Сам слышал… Еще отвесить или будешь отвечать как приличное существо?

Марк занес руку для следующего удара.

– Не надо, – чистым звучным тенором произнес птиц, выставив вперед обе руки.

– Ага, – кивнул головой Марк. – Правильный выбор. Еще раз – шалом!

– И тебе не хворать, – отозвался птиц.

– Меня зовут Марком-младшим.

– Я знаю.

– Мне плевать на твои знания! Приличные люди во время знакомства называют свои имена. Что я и сделал.

– Ну?

– Что «ну»?! – опять размахнулся рассвирепевший Марк.

– Ах, тебя интересует мое имя?! – вскричал птиц. – Так бы сразу и сказал! Понимаешь, я сразу не понял! Кстати, зачем ты выбросил в пропасть ужин? Другого уже не будет. Не предусмотрено ведомостью. Зря ты отказался от пищи…

– Имя! – прорычал Марк.

Птиц тяжело вздохнул и ответил вопросом:

– Какая тебе разница, как меня зовут?

– Имя!!! – рявкнул Марк и ударил птица кулаком в ухо.

Пленник завалился набок и затих.

– Черта с два ты у меня поваляешься! – крикнул Марк, прикладываясь тем же кулаком к выпиравшей тощей заднице.

Птиц тут же принял прежнее сидячее положение, выставил руки вперед и произнес:

– Хватит-хватит! Твои действия совсем не умны. Ну зачем тебе нужно мое имя, если факт его знания никак не изменит твоего положения?

– Чтобы знать, кого проклинать! – ответил Марк.

– Вот-вот, – кивнул головой птиц. – А я здесь при чем? Я – лишь технический персонал. За что меня проклинать?

– А откуда это известно мне?! – возмутился Марк. – Ты здесь доставляешь и убираешь колоды и секиры, теряешь туфли и, наконец, просто находишься в центре всех событий! У кого, как не у тебя, можно получить информацию о творящемся вокруг нашей фамилии свинстве?

– Да-да, – кивнул головой птиц, со значимостью расправляя узкие плечи. – Но приличные люди в таких случаях обычно просят, а не требуют. Тем более – не распускают руки! А ты?

– А я тебе сейчас опять по морде дам, – будничным голосом пообещал Марк, отводя руку назад для удара.

– Стоп-стоп-стоп! – вскричал птиц. – Я открою тебе свое имя! Слушай внимательно…

Его голос вдруг упал до таинственного шепота.

– В одном древнем царстве жил старик, – сказал птиц. – И была у него…

Мощный удар кулака прервал начатое повествование и голова птица, откинувшись назад, поволокла за собой тело, которое и свалилось с нар под стенку пещеры. Белые лоскуты крыльев задрожали и затихли.

«Сдох, что ли? – подумал Марк. – Если и сдох – хорошо. За ним обязательно прилетят. Наловлю еще. Хоть одна сволочь, да проговорится! А этого с обрыва сброшу. Мертвый – не живой. Наверняка тухлятину назад на площадку не выдавливает. Вот черт! Опять суслику повезло».

Ему вспомнилось, что суслики являются травоядными грызунами. В голове его тут же возникла сказка о хомяке и суслике, которые делили между собой целый амбар гороха, не принадлежавшего им. Но внизу была голая безжизненная пустыня, где не то что гороха – травы невозможно было сыскать! Чем же тогда питались суслики под горой?

Марку где-то читал, что многие травоядные животные становились плотоядными, если заканчивалась привычная для них пища. Ярким примером тому служили бабуины, которые в периоды засух совсем не гнушались тем, что удавалось поймать. Они жрали все, что шевелится, бегает, прыгает и жрет других, пока его самого не сожрут.

Ему представился суслик с раскрытой пастью, из которой торчат два ряда острых как пила зубов, а с высунутого языка стекает струйка кровавой слюны. Марка передернуло.

Тем временем птиц почему-то не умер. Заворочавшись, он поднялся на ноги, с ненавистью взглянул на Марка и представился:

– Израиль Кноппер.

– А почему с крыльями?

– Потому что ангел небесный.

– Хм, – удивился Марк. – Вообще-то я представлял себе ангелов по-другому. Ну, там – белобрысенькие кучерявенькие херувимчики с пухлыми попками. А у тебя не попка, а костлявая табуретка. Вон, кулак о нее чуть не разбил… И ты все время (то есть – с рождения) ангел? Или тоже был когда-то человеком?

– Да, я тоже когда-то был человеком, – согласно кивнул головой Израиль Кноппер.