Пасьянс на красной масти

Телефон на столе секретарши зазвонил, она сняла трубку, два раза пропела «да, конечно, Федор Завидович», после чего небрежно кивнула мне на дверь, оставив коммерсантов томиться дальше. Они посмотрели на меня с завистью и уважением.

Я вошел в просторный и мрачноватый хасановский кабинет, с черной кожаной мебелью и черными шкафами, стены которого были обшиты деревянными лакированными панелями темного цвета. Особый колорит кабинету придавал стоявший на видном месте расписной кальян и висевшие на окнах занавески с пестрым азиатским орнаментом. Всю центральную часть кабинета занимал длинный стол для совещаний, сейчас нарядно уставленный открытыми бутылками, закусками и конфетами.

Хасанов поднялся из-за своего стола и, раскрыв объятия, с улыбкой засеменил мне навстречу. Он был маленький, юркий, черноволосый, с высоким лбом и живыми умными глазами, блестевшими под массивными очками в золотой оправе. Ни в его внешности, ни в стиле его кабинета не было ничего запоминающегося, если не считать кальяна и нелепых занавесок. Для его масштаба такая невыразительность выглядела странной. Обычно люди, добившиеся успеха, несут отпечаток несхожести с толпой.

— Дорогой друг, — затянул он характерным высоким татарским речитативом. — Как здоровье? Как здоровье Храповицкого?

Я видел его второй раз в жизни, и не был ему дорогим другом. Как, впрочем, и он мне. И, полагаю, меньше, чем здоровье Храповицкого, его интересовало разве что мое здоровье. Просто мы с Храповицким принадлежали к структуре, которая качала нефть, превращая ее в деньги. А он, как и все остальные, хотел качать их из нас.

— Выпьем за приезд? — продолжал он, обнимая меня за плечи и подводя к накрытому столу. Мне показалось, он уже был навеселе.

Фигура его имела нечто женоподобное. Плечи были узкими и покатыми, а бедра — слишком широкими, что подчеркивалось свободными брюками, зауженными книзу. Здороваясь, он энергично встряхивал руку, но ладонь у него была мягкой и влажной. Часы, как и все остальное в нем, были в тусклом новорусском стандарте: скучный «Патек Филипп» на золотом браслете.

Я поблагодарил, отказался от спиртного и попросил кофе.

Он вернулся на свое место, заглянул в небольшую камеру наблюдения, позволявшую видеть все, что происходит в приемной, и поднял трубку телефона.

— Эльвира, — недовольно начал выговаривать он секретарше. — Я же полчаса назад сказал тебе, чтобы ты выпроводила этих торгашей. Я их не приму сегодня. Я и так опаздываю. Пусть оставят подарок у тебя. Я потом посмотрю. Да, и принеси нам кофе.

Не дожидаясь ответа, он швырнул трубку на место. Очевидно, он чувствовал себя уверенней, лично регулируя поток посетителей.

— У тебя какое-то событие? — спросил я, кивая на бутылки.

— Да так, — с наигранной небрежностью отмахнулся он. — Небольшой юбилей. Мне сегодня сорок лет.

— Вот это да! — поразился я. — А я без подарка! Как же мы пропустили!

— Не знаю, — подхватил он, принимая обиженное выражение. — Я, между прочим, посылал приглашения.

И тебе, и Храповицкому. Еще неделю назад, — уточнил он на всякий случай.

Я бы, пожалуй, охотно поверил в плохую работу нашей почты, но последняя фраза была явно произнесена для убедительности. Он говорил неправду. Никаких приглашений он нам не посылал, иначе в телефонном разговоре со мной эта тема бы как-то всплыла. Спорить я, конечно же, не стал.

— Ну, извини, — сказал я виновато. — С нас причитается.

— Деньгами отдайте, — быстро отреагировал он и засмеялся, показывая, что шутит.

Секретарша принесла кофе, и у него зазвонил мобильный телефон.

— Слушаю, — отрывисто и резко бросил он. — А можно ускорить этот процесс? Я не собираюсь ждать до бесконечности. Хорошо. Я даю вам еще два дня, а потом потребую возвращения всей суммы со штрафными санкциями. — И не прощаясь, отключился. Его мобильник, как и следовало ожидать, был последней модели, возможно, чей-то подарок. Он полюбовался им и бережно положил на стол.

— Обнаглели москвичи! — хмыкнул он, обращаясь ко мне.

— Поставки срывают? — из вежливости поинтересовался я.

— Да заказал себе из столицы охранников, — пожаловался он. — Восемь человек. — В его голосе мне послышалась хвастливость. — Деньги уже сумасшедшие заплатил, а агентство никак не может подобрать то, что мне нужно. У меня, правда, и требования высокие. Хочу взять офицеров ГРУ с опытом работы.

— Из-за войны с Ильичом? — Я попытался сбить высоту его запросов намеком на вынужденные обстоятельства.

— Да какой там Ильич! — поморщился он, словно говорил о надоедливом насекомом. — Кто он сейчас такой?! Я и знать его не знаю! Политика меня доконала!

Я понял, что он приближается к главной теме нашего разговора.

— Да, дорогая игрушка, — заметил я осторожно.

— Уже три с лишним миллиона вложил, — сообщил он сварливо. — И собираюсь потратить еще полтора. Меня интересует только победа.

Помощь на выборах от нас ожидалась материальная. И он заблаговременно повышал ставки. И все же лгать он мог бы и попристойнее. У него не было пяти свободных миллионов. Это было видно по всему. Я не поручился бы и за два.