Пасьянс судьбы, или Мастер и Лжемаргарита

С продовольствием в башкирской глубинке было совсем не плохо, во всяком случае, я не помню, чтобы там я ходил голодным. Но, судя по всему, кто-то из эвакуированных питался не лучшим образом. Об этом косвенно свидетельствует следующий эпизод, врезавшийся в мою память.

Я с мамой в компании ещё одной семьи (также мать с сыном) отправляемся на прогулку. В её ходе наша спутница то ли покупает, то ли на что-то выменивает некоторое количество сливочного масла, завёрнутого в чистую, белую холстину. Конфигурация масла представляет собою сплюснутый эллипсоид вращения, извините уж за научную терминологию. Естественно, о существовании этой геометрической фигуры я узнал только много лет спустя, а вот, как в просторечии именуется порция сливочного масла подобной формы, не знаю до сих пор. Сыну нашей спутницы захотелось вдруг съесть бутерброд. Кусок белого хлеба и нож немедленно нашлись. Весьма возможно, женщина взяла хлеб и нож с собою. Вот только на гулянье было много народа, и нашей спутнице очень не хотелось, чтобы кто-то видел, что её сын ест хлеб с маслом. В конечном итоге было найдено воистину Соломоново решение: поедаемый бутерброд был повёрнут… маслом вниз. Авось масла никто не увидит. Такие вот дела.

Время между тем неумолимо шло вперёд. Не успели мы оглянуться, как наступила осень. Она запомнилась мне в первую очередь благодаря белокочанной капусте. В этот год оная сельскохозяйственная культура уродилась в Башкирии на славу. Одна за другой грузовые машины, нагруженные доверху капустными кочанами, везли их на плодоовощную базу. Именно машины, до отказа нагружённые капустой, остались моим последним воспоминанием о пребывании в башкирском селе. В самом начале зимы мы обосновались уже в ближайшем районном центре, оказавшись на этот раз в компании четырёх особ женского пола, причём дворянского происхождения. Да-да, дворянского. Семья эта включала в себя старую женщину, её дочь, уже немолодую даму, внучку, очень красивую молодую женщину по имени Нина, и правнучку лет двух или трёх. Правнучку звали Галя, а я звал её Гатик и время от времени немножко мучил. Весь этот «мамзель» именовался Александровыми. Впрочем, у них могли быть и разные фамилии. «Уже немолодая дама» в молодые годы чуть ли не метила во… фрейлины к императрице. Не сложилось – наверное, к счастью. Муж красавицы Нины (лётчик) был в действующей армии. С войны он, кажется, вернулся. Мама как-то случайно встретила на улице Нину уже после войны, и та рассказала, как сложилась дальнейшая судьба её семьи, обосновавшейся в Киеве.

Совместное проживание с Александровыми запомнилось мне рядом эпизодов. В частности, следующими двумя известиями – радостным и трагическим. Радостное возвещало о разгроме немцев под Москвою. Трагическое – оповестило о страшной судьбе Зои Космодемьянской.

Московская комсомолка Зоя Космодемьянская входила в состав диверсионной группы, действующей в немецком тылу. В ходе выполнения данного ей задания девушка была схвачена фашистами, подверглась жестоким пыткам и в конечном итоге повешена. Естественно, её действия были в Советским Союзе однозначно расценены как подвиг и преданы широкой огласке. Иначе и быть не могло. Шла жестокая война, война не на жизнь, а на смерть, война, включающая в себя и информационную компоненту, главным назначением которой было возбуждение ненависти к фашистским захватчикам. Но всё течёт, всё изменяется, и вот сегодня, спустя много десятилетий после трагических событий 1941 года, целесообразность действий диверсионной группы, действовавшей в тылу врага, ставится под сомнение. Грешат этим люди, не жившие в те трагические времена и не хлебнувшие военного лиха ни в действующей армии, ни в тылу, люди, пытающиеся судить об ушедшей эпохе, руководствуясь представлениями сегодняшнего дня. В основном это представители так называемых либеральных кругов, готовые зачастую беспардонно оплевать всё советское прошлое страны. Кто спорит, тогда много было очень плохого, даже отвратительного. Очень! Но я бы порекомендовал нашим ура – либералам, людям преимущественно посредственным и недалёким, поразмыслить немного о … московском пожаре 1812 года. Что поделаешь, красный петух в течении многих веков состоял на вооружении у россиян. Такая уж страна Россия. Прибегла к нему и комсомолка Зоя, но не в масштабах города, а в масштабах отдельно взятой деревни Петрищево.

Смерть Зои Космодемьянской была возведена в ранг национальной трагедии, между тем на фронте и в тылу ежечасно вершилась супернациональная трагедия, порождённая войной, трагедия, сотканная из многих миллионов семейных потрясений. Не миновали они и нашу семью. Первая случилась то ли в самом конце 1941 года, то ли в начале 1942 – от апоплексического удара умер мамин отец, мой дедушка Иуда. О случившемся мы узнали из полученного письма. Инсульт и сегодня ничего хорошего не сулит человеку, что ж тогда говорить об инсульте, поразившем в то трагическое время семидесятилетнего старика, да ещё в татарской глубинке (в Бугульме).