Пасьянс судьбы, или Мастер и Лжемаргарита

Раз нет, надо что-то придумать. Придумали. Отыскали какую-то матрасную материю, соорудили из неё какой-то мешок и пришили к нему лямки. Рюкзак готов. Красуясь на моей спине, он и вызвал дружный смех окружающих. Вот с этого – то смеха у меня и началось вступление в человеческий коллектив, и первыми правилами, которые мне предстояло усвоить, были: не легавить и не портить воздух. «Не легавить» означало не доносить друг на друга пионервожатым. Относительно порчи воздуха, я полагаю, никаких объяснений не требуется. Остаётся лишь добавить – в общении между собою фраза «не портить воздух» не употреблялась. Фигурировало другое выражение, грубо простонародное. Не стану приводить его. Итак, не легавь! А будешь, устроят тебе «тёмную».

Закроют ночью твою голову одеялом и хорошенько побьют. Порча воздуха кишечными газами также без санкций не останется.

Кроме моей последней встречи с отцом, пребывание в «быковском» пионерлагере запомнилось мне некими двумя эпизодами. Первый из них мог закончиться весьма плохо, и для меня, и для окружающих. Дело было так. Группа мальчишек, среди которых находился и я, развели костёр и стали бросать в него, что только под рукою оказалось. Полетел в костёр и кусок мрамора, подобранный кем-то из нас. И вдруг произошёл небольшой взрыв, поднявший на воздух горящие деревянные щепки и золу. Взрыв носил вертикальный характер, так что никто из окружавших костёр не пострадал. Мы очень удивились этому взрыву и принялись гадать, из-за чего рвануло. Пришли к мнению – из-за мрамора.

Костёр догорел через некоторое время, мы стали разгребать золу и к большому своему удивлению обнаружили в ней гильзу патрона от крупнокалиберного пулемёта (12,6 миллиметров). И вот тут-то стало ясно, рванул – то скорей всего патрон. Никакой не мрамор. Остаётся лишь догадываться, как эта штука оказалась в костре и вообще, откуда она взялась.

Второй эпизод был нечто сродни современной дедовщине.

Так уж получилось, что в помещении, где стояла моя койка, оказались мальчишки разных возрастов: от дошколят, вроде меня, до уже проучившихся в нескольких классах школы. После обеда, во время тихого часа, в помещении, как правило, никто не спал, и кому-то из нас, «старичкам» в первую очередь, очень хотелось поразвлечься. Эти «деды» наши и придумали себе развлечение, заставляя меня и другого дошколёнка драться друг с другом. Мы и дрались. Впрочем, не очень усердно. Я был повыше ростом моего спарринг – партнёра и рассчитывал добиться быстрой победы не очень сильными ударами по его животу. К моему большому удивлению мой противник неплохо их держал, не желая отправиться в нокдаун или разреветься.

Что ж, моё пребывание в пионерлагере «Быково» вполне можно было квалифицировать в качестве подготовительного класса советской школы, гимназии, если хотите, где в конце военных лет и некоторое время после них и двойки ставили налево – направо, и на второй год оставляли за неуспеваемость. Гимназия так гимназия. Пусть и в ухудшенном варианте. Впрочем, очень многим и в этом «ухудшенном варианте» делать было абсолютно нечего. Это касалось, прежде всего, детей из рабоче – крестьянских семей. Вот и толкуйте после этого о талантах из народа. Естественно, таковые имеют место быть – скорее в виде исключения.

Лето 1944 года запомнилось мне также и благодаря ещё одному яркому событию – маршу пленных немцев по улицам Москвы. Вместе с двоюродным братом Марком я наблюдал этот марш, находясь на Земляном Валу. Пленных было свыше сорока тысяч, во всяком случае, цифры именно такого порядка неоднократно звучали в густой толпе москвичей, заполнивших пешеходные тротуары столичных улиц, по проезжей части которых следовала фашистская нечисть. Этот спектакль имел официальное название «Большой вальс», поскольку значительная часть маршрута пленников пролегала по Садовому кольцу. Что ж, «балет» удался на славу. Прошлись «вальсом» по большому московскому кольцу. На людей посмотрели, себя показали. Будет, что на старости вспомнить. Вот только захочется ли внукам рассказывать про этот «арийский» позор?! Впрочем, нет худа без добра – с Москвой немного познакомились. Чем не экскурсия? Бесплатная. Правда, на своих двоих и под вооружённой охраной. Шаг вправо, шаг влево, и получай прикладом по голове…

Ну вот, в своих воспоминаниях я вплотную подошёл к сентябрю 1944 года, а, стало быть, к концу данного раздела мемуаров. Не исключаю, что он может оказаться и самым продолжительным и самым интересным из разделов. Столько событий, и каких (!), за три года и три месяца жизни. За десять школьных лет столько их не наберётся.