Пасха. Красная горка. Традиции, обряды, рецепты

Наряду с крестьянами-домохозяевами, имели свои приметы и бабы-хозяйки. Так, во всю Светлую неделю каждая хозяйка должна была непременно прятать все освященное съестное таким образом, чтобы ни одна мышь не могла взобраться на пасхальный стол, потому что если мышь съест такой освященный кусочек, то у нее тотчас вырастут крылья и она сделается летучей мышью. Во время пасхальной утрени хозяйки наблюдали: какая скотина в это время лежит смирно – та ко двору, а которая возится и ворочается – та не ко двору. Во время пасхальной же заутрени крестьянки имели обыкновение «шугать» с насеста кур для того, чтобы куры не ленились, а пораньше вставали да побольше яиц несли. Но наибольший интерес представляет обычай изгнания из избы клопов и тараканов, точно так же приуроченный к первому дню Пасхи. Делалось это таким образом: когда хозяин приходил после обедни домой, он не должен был входить прямо в избу, а сперва постучаться. Хозяйка же, не отворяя дверей, спрашивала: «Кто там?» – «Я, хозяин твой, – отвечал муж, – зовут меня Иван. Ну что, жена, чем разговляться будем?» – «Мы-то разговляться будем мясом, сметаной, молоком, яйцами». – «А клопы-то чем?» – «А клопы клопами». Крестьяне были уверены, что, подслушав этот диалог, клопы или испугаются и убегут из избы, или набросятся друг на друга и сами себя съедят. Существовал еще и другой, более упрощенный, способ изгнания клопов и всяких паразитов: когда хозяева шли с обедни с пасхами, какая-нибудь старуха брала веник и кричала: «Прусаки и тараканы, и всякая гадина, выходите вон из избы – Святая Пасха идет». Это восклицание должно было быть повторено три раза, причем старуха усиленно мела веником к порогу и трижды махала им за порог. Когда же Пасха приходила уже на порог, старуха швыряла веник за порог как можно дальше, тем самым намечая путь отступления для всякой избяной нечисти.

Что касается деревенских девушек, то и у них имелись свои пасхальные приметы. Так, в дни Пасхи не брали соли, чтобы руки не потели, умывались водой с красного яйца, чтобы быть румяной, при этом становились на топор, чтобы сделаться крепкой (говорили, это удивительно помогает, и девушка делалась такой крепкой, что, по пословице, «хоть об дорогу ее бей – а ей все нипочем»). Также девушки верили, что все обычные любовные приметы на Пасху сбываются как-то особенно верно: если, например, девица ушибет локоть, то уж непременно ее вспомнит милый; если в щи упадет таракан или муха – наверняка жди свидания; если губа зачешется – не миновать поцелуев; если бровь чесаться станет – будешь кланяться с милым.

Даже «лихие» люди – воры, бесчестные игроки в карты и прочие – и те имели своеобразные приметы, приуроченные к Пасхе. Так, воры прикладывали все усилия, чтобы во время пасхальной заутрени украсть какую-нибудь вещь у молящихся в церкви, и притом украсть так, чтобы никому и в голову не пришло их подозревать. Тогда смело воруй целый год, и никто тебя не поймает. Игроки же, отправляясь в церковь, клали в сапог под пятку монету, с твердой надеждой, что эта мера принесет им крупный выигрыш. Но чтобы сделаться непобедимым игроком и обыгрывать наверняка всех и каждого, нужно было, отправляясь слушать пасхальную заутреню, захватить в церковь карты и сделать следующее святотатство: когда священник покажется из алтаря в светлых ризах и в первый раз скажет: «Христос воскресе!», пришедший с картами должен ответить: «Карты здеся». Когда же священник говорил во второй раз: «Христос воскресе!», безбожный картежник отвечал: «Хлюст здеся», и в третий раз – «Тузы здеся». Это, по убеждению игроков, может принести несметные выигрыши, но только до тех пор, пока святотатец не покается.

Наконец, и охотники точно так же имели свои пасхальные приметы, которые сводились к одному главному требованию: никогда не проливать крови в великие дни Светлой седмицы, когда вся тварь земная, вместе с людьми, радуется Христову Воскресению и, по-своему, славит Бога. Нарушители этого христианского правила подчас жестоко наказывались Богом, и бывали случаи, когда охотник, снарядившись на охоту, или нечаянно убивал себя, или не находил дороги домой и без вести пропадал в лесу, где его мучила нечистая сила.