Пассажир из Франкфурта

Следующим номером были «Шорохи леса» из «Зигфрида». Сэр Най сверился с только что возвращенной ему программкой и вдруг заметил карандашную надпись в нижней части страницы. Он даже не стал пытаться прочитать ее, поскольку освещение в зале было недостаточно ярким, и сложил программку. Сам он в ней ничего не писал – следовательно, женщина вернула ему свою с заранее написанным посланием для него, которую, по всей вероятности, держала в сумочке. У него возникло ощущение, что его все еще окружает атмосфера секретности и опасности. Сначала встреча на Хангерфорд-бридж и конверт с билетом, засунутый ему в руку; теперь эта молчаливая женщина в соседнем кресле… Стаффорд мельком взглянул на нее, как смотрят на находящихся рядом незнакомцев. Она сидела в непринужденной позе, откинувшись на спинку кресла. На ней было платье из черного крепа с глубоким декольте, шею украшало золотое ожерелье. Темные волосы были коротко острижены в соответствии с формой головы. Она ни разу не взглянула на него. Интересно, подумал он, не следит ли кто-нибудь здесь, в «Фестивал-холле», за нею – а может быть, и за ним, – наблюдая, не общаются ли они. Во всяком случае, такую вероятность нельзя исключать. Ведь она откликнулась на его объявление в газете. Любопытство Стаффорда только усиливалось. Теперь он знал, что Дафна Теодофанос – или Мэри Энн, – по крайней мере, находится в Лондоне. У него появилась возможность узнать больше о том, что происходит. Однако инициатива целиком и полностью принадлежала ей; ему оставалось лишь следовать ее указаниям. Точно так же, как он подчинился ей в аэропорту, ему придется подчиняться ей и сейчас, и – следует признать – жизнь вдруг приобрела для него больший интерес. Это было куда увлекательнее скучных конференций. Неужели водитель того автомобиля действительно хотел переехать его? По всей видимости, хотел. Он предпринял уже две попытки. Правда, сегодня люди ездят настолько беспечно, что порой обычную небрежность в вождении можно легко принять за преднамеренную попытку наезда…

Тем временем музыка стихла. Сидящая рядом с ним женщина неожиданно нарушила молчание. Она говорила довольно громко, с легким придыханием между словами, не поворачивая в его сторону головы, словно обращалась к самой себе или к соседу по другую от себя сторону.

– Юный Зигфрид, – произнесла она со вздохом.

Программа завершалась маршем из «Миннезингеров». Когда отзвучали бурные аплодисменты, зрители поднялись с мест и потянулись к выходу. Сэр Най ждал, не даст ли незнакомка ему какое-нибудь указание, но ничего подобного не произошло. Она встала, протиснулась вдоль ряда кресел и смешалась с толпой.

Стаффорд сел в свой автомобиль и поехал домой. Включив на кухне кофеварку, он разложил программку на письменном столе и принялся внимательно изучать ее.

Его разочарованию не было границ. Судя по всему, программка не содержала никакого послания. Только на одной странице он с трудом рассмотрел какие-то нечеткие пометки, сделанные карандашом. Это были не слова, не буквы и даже не цифры – скорее, значки нотного письма. Как будто кто-то нацарапал музыкальную фразу. В какой-то момент сэру Наю пришло в голову, что, возможно, это тайное послание, которое проявится под воздействием тепла. Чрезвычайно аккуратно, немного стыдясь откровенного мелодраматизма этой сцены, он подержал программку в течение нескольких секунд над огнем. Никакого эффекта. Тяжело вздохнув, Стаффорд швырнул ее обратно на стол. Его охватило раздражение. Вся эта канитель – свидание на мосту на промозглом ветру, под холодным дождем, затем созерцание представления по соседству с женщиной, которой он жаждал задать по меньшей мере дюжину вопросов, – и что в результате? Ничего! И все же она встретилась с ним… Зачем? Если она не захотела разговаривать и не условилась о дальнейших контактах, зачем тогда вообще приходила?

Его глаза лениво скользнули по комнате, в сторону книжного шкафа, в котором хранились всевозможные триллеры, детективы и несколько книг научной фантастики. Он покачал головой. Художественная литература неизмеримо выше реальной жизни, подумалось ему. Мертвые тела, загадочные телефонные звонки, обилие прекрасных шпионок!.. Однако эта дама из франкфуртского аэропорта постоянно ускользала от него. Может быть, в следующий раз он сам проявит инициативу. В игру, которую она ведет, могут играть и двое.

Выпив кофе, сэр Най поставил чашку на стол, встал с кресла и подошел к окну. Программка все еще находилась в его руке. Он смотрел на улицу, как вдруг его взгляд упал на раскрытую программку. Почти не отдавая себе в этом отчета, он принялся напевать про себя мелодию. У него был хороший слух, и ему не составило труда воспроизвести записанные в программке ноты. Мелодия показалась ему знакомой. Он стал напевать ее вполголоса. Там-там-там, там-там-там… Да, она определенно была знакома ему.

Стаффорд принялся вскрывать письма.