Пассажирка

– Думаю, это те ворота с мостом, о которых ты говорила, – прошептал Николас ей в ухо.

Она кивнула. Судя по всему, это был единственный сохранившийся путь через ров, но и его джунгли постепенно рвали на части.

Судя по всему, монахи обсуждали, что делать. Один из них махнул рукой в сторону джунглей, где они прятались, и Этта с Николсом распластались по земле.

– Мы не можем просто… пройти? – прошептала Этта.

Он поднял брови:

– Кто-нибудь из нас похож на здешних? Чем оправдано наше присутствие?

Ладно, справедливое замечание. Если путешествия во времени были искусством камуфляжа, она допускала, что объяснить их присутствие, особенно в такой одежде, в джунглях Камбоджи может оказаться трудновато.

– Мы путешествуем без стража, который может объяснить наше присутствие, – понизив голос, продолжил Николас, – и если они запишут, что видели нас, и эта запись сохранится…

Это может изменить историю. Может, всего лишь небольшая зыбь, но… Этта не хотела рисковать будущим никого из них.

Она не знала, сколько они прождали, – достаточно, чтобы она прислонилась к Николасу, прижавшись щекой к его голому плечу, и начала клевать носом. Голос вытянул ее из дымки утомления. Теплая надежная опора выскользнула из-под ее плеча – Николас, следивший за монахами, выпрямился, когда те покинули укрытие под аркой ворот и двинулись по мосту.

Этта потерла лицо, слушая их тихое бормотание и шаги по мокрым чавкающим джунглям. Она наблюдала за ними, пока монахи не нашли какую-то тропинку и листва не поглотила их. Всего десять. Николас подождал несколько секунд – вдруг из города выходили и другие, но просто отстали. Убедившись, что никого больше нет, он помог Этте подняться. Девушка перенесла немного веса на больную ногу.

– Все в порядке, – заверила она, когда он бросил резкий обеспокоенный взгляд в ее сторону. Она справится.

– Твоя мать, должно быть, опасное создание, – сообщил Николас Этте, взяв ее за руку, чтобы помочь перебраться через поваленное дерево, и уже не выпустив. – Революция, мировая война, далекие джунгли… страшно представить, что будет дальше.

– Париж, – выдохнула девушка. Она так ясно видела изображение Люксембургского сада, что почти чувствовала сладость трав, деревья, бесконечные клумбы. После дождя джунгли источали сильнейший запах гнили. Под покровом облаков рано подкралась ночь, растопырив пальцы над и без того темным небом. Как мама или ее семья были связаны с этим местом?

– Боже милостивый. Дай угадаю: Французская революция? Царство террора? – Он потер переносицу. – Не уверен, что готов сложить голову во время этих поисков.

Этта понятия не имела, но, судя по ужасающей гонке, в которой они участвовали, она бы не удивилась, если бы в качестве трудности для преодоления мама подбросила гильотину.

Она в какой-то степени понимала, что суть была в том, чтобы сбить преследователей со следа, но… они это всерьез?

Девушка потянула спину, руки. Если ее матери хватило сил это проделать, она тоже сможет.

«О доме, – мысленно напомнила она себе. – Думай о доме. О маме и… о чем?»

– Уж не предвкушение ли я вижу на твоем лице? – спросил он со слабой понимающей улыбкой.

Увидев ее, девушке стало теплее: она все еще чувствовала мягкие прикосновения его губ.

– Я не… особо против, – впервые призналась она. Их возможности – способности – были волнующими, невероятными, ужасными и прекрасными и заставляли сердце пускаться вскачь. Впервые за долгое время она почувствовала в себе силы выйти за пределы мирка струн, конкурсов и бесконечных репетиций. То, что она зашла так далеко и оставалась жива, заставляло ее чувствовать себя умелой и сильной; а мысль, что теперь все эти скрытые эпохи, стоит только пожелать, могли раскрыться перед нею, как колода карт, будила неукротимое любопытство.

Он целовал меня.

Она целовала его.

И это не было случайностью. Не было мимолетным опьянением от облегчения, не совсем. Все казалось таким же естественным и привычным, как и то, что он держал ее сейчас в своих руках. Девушка подсознательно чувствовала, что они к чему-то подбирались, и была только рада, что это было то самое «что-то», чего она хотела. И может, она в самом деле пиратка, потому что готова драться, как безумная, прежде чем добровольно отдать сокровище, которое только что нашла.

Этта взглянула на Николаса, вбирая его решительный профиль, и на ум ей пришла одна мысль, не желающая уходить. Простое четкое решение, отчаянно к ней привязавшееся.

Если Сайрус накажет Николаса за то, что тот позволил ей уйти с астролябией, то… возможно, ему стоит отправиться с ней, чтобы этого избежать. Перенестись в будущее, получив доступ ко всем современным чудесам, которые она считала естественными; найти работу, пойти учиться и…

Никогда не увидеть Чейза и капитана Холла. Семью, созданную себе своими руками. Никогда не получить корабль, о котором он так отчаянно мечтал.