Читаем Пассажиры колбасного поезда. Этюды к картине быта российского города: 1917-1991 полностью

Обычных горожан об этой технике проинформировала, в частности, «Книга о вкусной и здоровой пище», изданная в 1939 году: «В настоящее время наша промышленность приступает к изготовлению небольших электрических холодильных шкафов для домашнего хозяйства». Но в основном в частном пространстве рекомендовалось применение «комнатных ледников с натуральным или искусственным льдом»972. Однако советы эти были трудновыполнимыми, а главное, затратными по времени. Хозяйкам приходилось покупать продукты в минимальном количестве, часто посещать магазины, летом готовить обед на один день, опасаясь, что он испортится. Все это, конечно, сокращало время досуга, в первую очередь женского. Выпуск бытовых отечественных холодильников начался в 1949 году. Но превращению их в привычный атрибут обихода содействовал ХХ съезд КПСС. В 1956 году в очередном пятилетнем плане развития народного хозяйства указывалось, что в 1960 году производство холодильников возрастет на 419% по сравнению с 1955 годом! И все же немногие городские семьи имели холодильники. До начала 1960‐х в зимнее время горожане скоропортящуюся еду вывешивали в сумках за окна. В «Денискиных рассказах» Виктора Драгунского, события которых происходят в годы оттепели, в числе прочих есть смешная история «Куриный бульон» о кулинарных потугах Дениски и его папы. Рассказ начинается так: «Мама принесла из магазина курицу <…> повесила ее за окно»973. Такие методы мы не использовали: бабушка жила на первом этаже, а у родителей в Доме академиков был заоконный «ледник» – деревянный ящик с дырками, закрепленный в нижней части окна. Елена Кумпан, рассказывая о гостеприимном доме питерского литературоведа Тамары Хмельницкой, отмечала: «Между рамами окон Тамара Юрьевна хранила скоропортящиеся продукты. Холодильника у нее долгое время не было. Холодильник был в те времена, во-первых, роскошь, во-вторых – его почти невозможно было достать!»974 Михаил Герман, который на рубеже 1950–1960‐х годов собирался жениться на дочери московских высокопоставленных родителей, вспоминал: «Будущий мой тесть (замначглавка республиканского министерства) <…> войдя в нашу нищую комнату с сумкой, полной номенклатурных же пайков, спросил: „Где у вас холодильник?“ Мама, у которой на лице появилось выражение императрицы перед строем революционных солдат, сказала, что холодильника вовсе нет. Будущий тесть растерялся и воскликнул: „Как можно жить без холодильника!“ Он искренне не понимал этого»975.

В начале 1960‐х холодильники все же появились в домах горожан. «Краткая энциклопедия домашнего хозяйства» (1959 г.) рассказывала о функционирующих в быту компрессионных холодильниках («ЗИЛ», «Саратов», «Днепр»», «Ока») и абсорбционном «Севере», возможно чуть позднее эволюционировавшем в «Ленинград»976. Одновременно в советском быту выстраивалась своеобразная мода на те или иные марки домашних рефрижераторов. Самым престижным, большим по объему и дорогим был «ЗИЛ». В комедии «Жених с того света», снятой в 1958 году Леонидом Гайдаем по сценарию Владимира Дыховичного и Мориса Слободского, есть такая фраза: «Обстановка стильная <…> Ну, разумеется, холодильник. „ЗИЛ“»977. Более доступными по цене, но менее шикарными считались «Саратов» и «Ленинград». В первом была очень маленькая морозильная камера, во втором она отсутствовала вообще. Покупали такие холодильники люди не слишком обеспеченные.


Холодильник. Начало 1950‐х. «Книга о вкусной и здоровой пище» (М., 1952)


В 1960 году наша небогатая, мягко выражаясь, семья тоже приобрела «Ленинград»: без морозильной камеры, но с тихим нравом. Он не прыгал, не гудел и не трясся, поскольку был абсорбционным. У соседей – семейства писателя Раевского – был «Саратов». Мои дед и бабушка подкопили немного и купили «ЗИЛ». Папа завистливо вздыхал и успокаивал себя тем, что шкафообразный холодильник, который не помещался ни в маленькой кухне, ни в прихожей, а стоял в столовой, периодически угрожающе урчал и несколько секунд страстно дрожал – в общем, вел себя вызывающе. Казалось, «ЗИЛ» напоминал всем собиравшимся за обеденным столом в праздники и будни, что по части еды он тут самый главный.

В начале 1960‐х спрос на холодильники резко увеличился. Эту тенденцию зафиксировали проводимые органами власти обзоры состояния торговли на местах. В Ленинграде, например, в первом квартале 1963 года в официальных списочных очередях на приобретение холодильника стояло около 50 000 человек978. Превращению некоего предмета обихода в дефицитный товар в целом способствует не только его малое количество, но и большой мотивированный спрос. В случае с холодильниками можно наблюдать развитие в быту советских горожан нового отношения к ведению домашнего хозяйства. После распространения холодильников отпала необходимость каждый день посещать магазины, чтобы купить свежие продукты. Непременная ежедневная готовка тоже уходила в прошлое. Все это в конечном итоге меняло парадигмы распределения свободного времени.

Перейти на страницу:

Все книги серии Культура повседневности

Unitas, или Краткая история туалета
Unitas, или Краткая история туалета

В книге петербургского литератора и историка Игоря Богданова рассказывается история туалета. Сам предмет уже давно не вызывает в обществе чувства стыда или неловкости, однако исследования этой темы в нашей стране, по существу, еще не было. Между тем история вопроса уходит корнями в глубокую древность, когда первобытный человек предпринимал попытки соорудить что-то вроде унитаза. Автор повествует о том, где и как в разные эпохи и в разных странах устраивались отхожие места, пока, наконец, в Англии не изобрели ватерклозет. С тех пор человек продолжает эксперименты с пространством и материалом, так что некоторые нынешние туалеты являют собою чудеса дизайнерского искусства. Читатель узнает о том, с какими трудностями сталкивались в известных обстоятельствах классики русской литературы, что стало с налаженной туалетной системой в России после 1917 года и какие надписи в туалетах попали в разряд вечных истин. Не забыта, разумеется, и история туалетной бумаги.

Игорь Алексеевич Богданов , Игорь Богданов

Культурология / Образование и наука
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь
Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь

Париж первой половины XIX века был и похож, и не похож на современную столицу Франции. С одной стороны, это был город роскошных магазинов и блестящих витрин, с оживленным движением городского транспорта и даже «пробками» на улицах. С другой стороны, здесь по мостовой лились потоки грязи, а во дворах содержали коров, свиней и домашнюю птицу. Книга историка русско-французских культурных связей Веры Мильчиной – это подробное и увлекательное описание самых разных сторон парижской жизни в позапрошлом столетии. Как складывался день и год жителей Парижа в 1814–1848 годах? Как парижане торговали и как ходили за покупками? как ели в кафе и в ресторанах? как принимали ванну и как играли в карты? как развлекались и, по выражению русского мемуариста, «зевали по улицам»? как читали газеты и на чем ездили по городу? что смотрели в театрах и музеях? где учились и где молились? Ответы на эти и многие другие вопросы содержатся в книге, куда включены пространные фрагменты из записок русских путешественников и очерков французских бытописателей первой половины XIX века.

Вера Аркадьевна Мильчина

Публицистика / Культурология / История / Образование и наука / Документальное
Дым отечества, или Краткая история табакокурения
Дым отечества, или Краткая история табакокурения

Эта книга посвящена истории табака и курения в Петербурге — Ленинграде — Петрограде: от основания города до наших дней. Разумеется, приключения табака в России рассматриваются автором в контексте «общей истории» табака — мы узнаем о том, как европейцы впервые столкнулись с ним, как лечили им кашель и головную боль, как изгоняли из курильщиков дьявола и как табак выращивали вместе с фикусом. Автор воспроизводит историю табакокурения в мельчайших деталях, рассказывая о появлении первых табачных фабрик и о роли сигарет в советских фильмах, о том, как власть боролась с табаком и, напротив, поощряла курильщиков, о том, как в блокадном Ленинграде делали папиросы из опавших листьев и о том, как появилась культура табакерок… Попутно сообщается, почему императрица Екатерина II табак не курила, а нюхала, чем отличается «Ракета» от «Спорта», что такое «розовый табак» и деэротизированная папироса, откуда взялась махорка, чем хороши «нюхари», умеет ли табачник заговаривать зубы, когда в СССР появились сигареты с фильтром, почему Леонид Брежнев стрелял сигареты и даже где можно было найти табак в 1842 году.

Игорь Алексеевич Богданов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих кладов
100 великих кладов

С глубокой древности тысячи людей мечтали найти настоящий клад, потрясающий воображение своей ценностью или общественной значимостью. В последние два столетия всё больше кладов попадает в руки профессиональных археологов, но среди нашедших клады есть и авантюристы, и просто случайные люди. Для одних находка крупного клада является выдающимся научным открытием, для других — обретением национальной или религиозной реликвии, а кому-то важна лишь рыночная стоимость обнаруженных сокровищ. Кто знает, сколько ещё нераскрытых загадок хранят недра земли, глубины морей и океанов? В историях о кладах подчас невозможно отличить правду от выдумки, а за отдельными ещё не найденными сокровищами тянется длинный кровавый след…Эта книга рассказывает о ста великих кладах всех времён и народов — реальных, легендарных и фантастических — от сокровищ Ура и Трои, золота скифов и фракийцев до призрачных богатств ордена тамплиеров, пиратов Карибского моря и запорожских казаков.

Андрей Юрьевич Низовский , Николай Николаевич Непомнящий

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1066. Новая история нормандского завоевания
1066. Новая история нормандского завоевания

В истории Англии найдется немного дат, которые сравнились бы по насыщенности событий и их последствиями с 1066 годом, когда изменился сам ход политического развития британских островов и Северной Европы. После смерти англосаксонского короля Эдуарда Исповедника о своих претензиях на трон Англии заявили три человека: англосаксонский эрл Гарольд, норвежский конунг Харальд Суровый и нормандский герцог Вильгельм Завоеватель. В кровопролитной борьбе Гарольд и Харальд погибли, а победу одержал нормандец Вильгельм, получивший прозвище Завоеватель. За следующие двадцать лет Вильгельм изменил политико-социальный облик своего нового королевства, вводя законы и институты по континентальному образцу. Именно этим событиям, которые принято называть «нормандским завоеванием», английский историк Питер Рекс посвятил свою книгу.

Питер Рекс

История