Пассионарная Россия

Надобно признать, что и пьесы, шедшие во второй половине XIX в. на сценах крупнейших театров России, например, «Джентльмен» А. И. Сумбатова-Южина или «Цена жизни» Вл. Немировича-Данченко, содержали некий презрительный оттенок в отношении российских предпринимателей. Так, в «Джентльмене» был в карикатурном виде представлен талантливый русский самородок, крупный предприниматель Михаил Абрамович Морозов, а в «Цене жизни», хотя главная роль и не имела точного портретного сходства (ее блистательно исполняли M. Н. Ермолова в Москве и М. Г. Савина в Петербурге), но в ней современники угадывали насмешку над философскими увлечениями Маргариты Кирилловны Морозовой, купчихи, сыгравшей значительную роль в развитии благотворительности на Руси. Отрицательное отношение к купечеству и фабрикантам российского интеллигента, не увидевшего в представителях третьего сословия новую, восходящую силу, способную перестроить и обустроить Россию, видится и в чеховском «Вишневом саде», и в рассказе А. П. Чехова (который сам был выходцем из этой среды) «Случай из практики», где он с явным неодобрением отзывается о российских текстильных фабрикантах. Быт русского купечества отображен и в пьесах М. Горького, который тоже был выходцем из этой среды, более того, был не только сыном предпринимателя, но и внуком пусть мелкого, но фабриканта. Он, так же как и А. П. Чехов, надолго сохранил неприязнь к родному сословию. Если в «Вассе Железновой», «Деле Артамоновых» М. Горький, выступая с «четких классовых позиций», как идеолог пролетариата, создает образы купцов и предпринимателей с явным презрением и недоброжелательностью, то в ранней своей крупной вещи – «Фоме Гордееве» – он представляет читателю «нетипичного купца», вступающего в борьбу со своей средой, своим сословием, обличающего их пороки. Старшие представители купечества показаны в «Фоме Гордееве» хищниками, самодурами, преступниками. Отец Фомы – Игнат Гордеев – живет исключительно ради денег, его друг – Яков Маякин – символизирует купечество, которое рвется к политической власти, третий из этой когорты – Алании Щуров – ненавидит новшества, ратует за старину, выступая против машин, для него деньги и власть – единственные ценности. Как будто не представители этого сословия, купцы и предприниматели, создавали промышленность России, выступая как истинные патриоты Отечества. Однако вот что удивительно: как бы ни был настроен против них писатель, какие бы отрицательные образы ни стремился создать, его реализм берет свое. И вряд ли может вызвать неприязнь читателя такая, например, реплика Якова Маякина: «Нам дело дорого ради самого дела, ради любви нашей к устройству жизни… Мы жизнь строим». Конечно, среди российских предпринимателей были разные люди – талантливые и бездарные (но они быстро разорялись), глупые и умные (но глупые опять же не выдерживали конкуренции), были купцы и мануфактурщики, проявлявшие интерес к наукам и искусствам и широко занимавшиеся благотворительностью. Были такие, что интересовались лишь своим делом, но ради него выписывали новую технику, специалистов из-за рубежа, обучали и своих мастеров и рабочих, – конечно же, не только ради личной прибыли, но и в интересах Отечества. И они занимались благотворительностью, строили воскресные школы, больницы, богадельни. И то, что Россия к десятым годам XX столетия стала державой сильной, превратилась (или почти превратилась) из страны сугубо аграрной в промышленно развитую, то, что в России – во многом благодаря благотворительности процветающего третьего сословия – развивались и науки, и искусства, факт, который не могут опровергнуть все талантливо написанные российскими бытописателями, прозаиками и драматургами образы жадных, невежественных, зацикленных на прибыль купцов, жестоких, жилы тянущих из рабочих промышленников. Именно благодаря представителям третьего сословия процесс превращения ряда крупных городов России в промышленные центры пошел быстро, усилился после реформы 1861 г., давшей и увеличение за счет наиболее предприимчивых бывших крепостных промышленников, и рост за счет бывших крепостных фабричных рабочих. В начале XX в. российские фабрики славились высокой технической оснащенностью и производительностью труда, не уступающей западным образцам, – пишет в книге «Старая Москва» представитель знаменитого рода купцов и фабрикантов С. Бахрушин. Причем, как подчеркивает П. Бурыщкин в своей «Москве купеческой», не только оснащенность техническая была на высоте, но и социальная защищенность промышленных рабочих была не ниже, а порою и выше среднеевропейских показателей – улучшались их жилищные условия, совершенствовалась система здравоохранения и т. д. Последние десять лет XIX в. и первые годы XX в. характеризовались не только чрезвычайным ростом промышленности России, но и гуманизацией промышленной революции, повышением технического, образовательного и социального уровня пролетариата. Ряд отраслей развивался с необычайной быстротой. Появлялись новые виды индустрии. Большого расцвета достигли горнозаводская, железоделательная, сахарная, текстильная промышленность. Росту промышленности способствовали как природные богатства России, ряд мероприятий правительства во время управления российскими финансами С. Ю. Витте (например, реформа в области денежного обращения, покровительственная таможенная политика и т. д.), так и талант и предприимчивость российских промышленников.