Пассионарная Россия

Трагична судьба Столыпина, – пишет в книге «Путь русского офицера» А. И. Деникин, его современник. – Глубокий патриот, сильный, умный и властный человек, он с малой кровью и без потрясения государственных основ ликвидировал первую революцию и водворил в стране спокойствие. Столыпин искренно искал сотрудничества с его правительством общественных элементов, но встретил непонимание и отказ со стороны радикальной демократии, требовавшей перехода всей власти к ней, со стороны умеренно правой, заявлявшей, что правительство бессильно, будучи связано «закулисными темными силами»… Слева Столыпина считали реакционером, справа – опасным революционером. Есть просто что-то провиденциальное в том факте, что Столыпина убил член революционной боевой организации, состоявший одновременно на службе в охранном отделении…[3]

В фильме С. Герасимова «Лев Толстой» есть любопытный эпизод: царь, желая закурить, достает папиросу, и человек, карикатурно похожий на Столыпина, только ростом чуть ниже царя, угодливо подносит ему спичку. Так его воспринимают те, кто упорно не хочет расстаться с предвзятым мнением. Огромное количество исторических источников свидетельствует: это был человек с повышенным чувством собственного достоинства. И большую часть жизни – отстаивал достоинство своего Отечества.

Сам П. А. Столыпин не курил, не употреблял спиртное, почти не играл в карты. Оказался чуть ли не единственным женатым студентом во всем университете. Жена его – Ольга Борисовна, урожденная Нейгардт, прежде была невестой старшего брата, убитого на дуэли. (С убийцей стрелялся и Столыпин, получив ранение в правую руку, которая с тех пор плохо действовала.)

В научном плане он явно подавал надежды. Однажды на экзамене Д. Менделеев, не унимаясь, задавал студенту Столыпину все новые и новые дополнительные вопросы, на которые тот блестяще отвечал. Незаметно разговор перешел в научный диспут. Наконец великий химик спохватился: «Боже мой, что же это я? Ну, довольно, пять, пять, великолепно».

Столыпина мало влекла к себе музыка, но литературу и живопись он любил, особенно прозу И. Тургенева и поэзию А. Толстого, А. Апухтина. Сам был неплохим рассказчиком и сочинителем. Дочери приходили в восторг от сказок о «девочке с двумя носиками» и приключениях в «круглом доме», сочиняемых экспромтом (супруги мечтали о сыне – на свет одна за другой появлялись девочки, и лишь шестым, последним ребенком, оказался мальчик). Но большого значения своим литературным дарованиям Столыпин не придавал. Судьбе ученого и писателя предпочел участь политика и государственного деятеля.

В 1888 г., когда его имя впервые попало в «Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц», он имел скромный чин коллежского секретаря и занимал не менее скромную должность помощника столоначальника в Министерстве государственных имуществ. В 1902 г. стал гродненским губернатором. Там впервые публично на заседаниях Гродненского комитета изложил свои взгляды. Считал, что жгучие вопросы не решатся сами собой и незачем откладывать на неопределенное время проведение тех мероприятий, без которых немыслима ни культура, ни подъем доходности земли, ни спокойное владение земельной собственностью. Иными словами, народ темен, пользы своей не разумеет, а потому следует улучшать его быт, не спрашивая его о том мнений. Когда же один из помещиков испуганно спросил: не приведёт ли это к государственному перевороту, социальной революции и анархии, губернатор резонно парировал: «Бояться грамоты и просвещения, бояться света нельзя». И это убеждение Столыпин целеустремленно отстаивал всею своей государственной деятельностью. Столыпин – едва ли не одним из первых – понял истинную связь между формами собственности и личностными правами, обнаружив в общинных взаимоотношениях синоним косности, бесхозяйственности, отсутствия побудительной энергии к интенсивному ведению сельского хозяйства. «Пока крестьянин беден, пока он не обладает личною земельною собственностью, пока он находится насильно в тисках общины, – он останется рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы». Произнесено это в тот момент, когда абсолютизировалась община, когда официально признавалось: «Все, что есть еще на Руси святого, идеального, патриотического, героического, – все невидимыми путями истекает именно из общины».

Образовать сильного собственника-крестьянина, сохранить настоящее прогрессивное народное представительство, способное к работе, наконец, задушить дикую революцию – вот те «три кита», на которых основывалась политика Столыпина. Так признавали его современники.