Пассионарная Россия

Реформы – это ломка, результаты их приходят не сразу, и хотя век XIX субъективно, при всех скоростях нового времени, был самым долгим веком в нашем прошлом, хотя бы потому, что вместил больше событий – военной, политической, экономической, культурной (в особенности) истории, но потому, что и для такого «длинного» века времени, чтобы успеть увидеть результаты реформ, все равно не хватает. А кто не видел итогов, тот и в реформах разочаровывался.

Вот Вам, любезный читатель мой, еще один парадокс этого удивительного в истории нашего Отечества века. Век был одним из самых оптимистичных и в то же время – самых грустных веков. Сколько надежд, очарований, благородных помыслов: победа в войне с Наполеоном, свобода, планы… И кровь… Пролитая и декабристами, и царем – декабристская… А потом – и чаяния реформаторов – братьев Милютиных, Витте, Столыпина, и горечь от сопротивления реформам, и ощущение, что все идет не так, как хотелось. И ужас от того, что чаяли – реформами отвратить Россию от бунтов, а снова – кровь, проливаемая бомбистами. Реформаторы совершали революцию сверху, пытаясь сохранить великую Россию, а взрыва не избежали…

И все это – мечта, оптимизм и – грусть, отчаяние – нашло удивительно пронзительное отражение в русской поэзии, прозе, литературной критике, а также в пусть чрезмерно политизированном, а точнее – социологизированном, но талантливом изобразительном искусстве!

Велик век, противоречиво столетие, парадоксальна эпоха…

И опять, говоря о попытках чего-либо изменить к лучшему на огромных пространствах России, вспоминаем наблюдения великих историков, – живших в этом столетии и пытавшихся понять его, – Соловьева и Ключевского, обращавших наше внимание на то, что многие проблемы – и от огромности наших территорий, и от своеобразия нашего славянского, а для большинства населения и от православного – мировоззрения.

«Все в тебе…» – говорил Лев Толстой, т. е. все проблемы – внутри нас. Но не только. Известный историк Владлен Сироткин, предоставивший, по просьбе автора, вступительную статью и для данной книги, в ряде своих монографий подчеркивал, что к реформам в XIX в. Россию толкали не только внутренние, но и внешние факторы. Вот, скажем, сюжет: после разгрома Наполеона Россия достигла такого могущества (и сохраняла его, пусть и с «перерывами», при Николае I), какого не имела в XVII и XVIII веках.

Век XIX – век военного могущества России… Однако сохранять завоеванный войсками авторитет военными методами, точнее – методами военного правления, как это делал, например, Наполеон, – значило обречь Россию на постоянную вооруженную конфронтацию с другими державами. Но сам славянский дух, православный, не воинственный менталитет русского человека противился этому. А коли, по мысли правителей, конфронтация не была полезна отечеству, то и правители-монархи к ней не стремились. Так возникла новая концепция – мирного сосуществования стран. Для начала – на основе объединения держав, победивших в войне с Наполеоном. Так возникла и идея создания Священного союза, определившего на длительное время мирное развитие Европы. Не все помнят, что на Ахейском конгрессе русская делегация в 1818 г. собиралась предложить и план экономической интеграции стран Европы, и введения в них близких по сути конституций… Мы же от исторического невежества все твердим по старым учебникам «Россия – жандарм Европы»…

Во всех своих книгах я с горечью обращаю внимание своих читателей на сей прискорбный факт – наши правители в XX и начале XXI в. историю своей страны знают плохо, лучшее из нее не берут, ошибки вновь и вновь повторяют. Шум стоит над Россией от ударов граблей по черепам, а ведь XIX в. – это как школа (даже, я бы сказал, университет) для политика: заглядывай в прошлое, всматривайся в историю, учись… Не хотят…

Ведь именно в XIX в. государи и министры-реформаторы уже не топором действуют, как при Петре I, и даже не указами (то ли дойдет указ, то ли нет; может, выполнят, а и проверить забыли…), а методом реформ всех институтов империи, при свободе печати и гласности, – и постепенно, постепенно менялась Россия.

При таких-то масштабах да при нашем умиротворенном менталитете – нельзя быстро да резко. А то результат будет – как с теми девками-камчадалками: торопились-торопились к коронации в столицу, а по дороге детей вырастить успели…

Однако не стоит и идеализировать век XIX. Хорош, безусловно, красив, элегантен, наряден, талантлив. А и много глупостей, непоследовательности, упрямства. Если бы только две проблемы – дураки да дороги… Если бы…

Весь XIX в. пронизан реформами. И почти все они кончились плачевно. Если не в XIX, то в веке XX… Нет ни одной страны в мире, где бы крестьян сначала освободили (в 1861 г.), а потом снова закабалили (в 1929 г.).

Или судебная реформа: суд присяжных впервые введен в России в 1550 г., потом – на новом витке развития страны и ее юридических институтов – в 1860-м. В наши дни мы являемся свидетелями «восстановления» когда-то существующего института – суда присяжных.