Пасть

Главное было в другом — вернуться в Волосово, не засветившись в общественном транспорте и на попутках. Проехав двадцать километров на велосипеде (часа полтора, если налегке и в хорошем темпе), Олег успевал на первый автобус Гатчина — Волосово, который вечно был набит самым разным народом, в основном работягами с окрестных предприятий, торопящимися к началу смены, — в такой пёстрой и похмельной толпе полусонная кондукторша никак бы его не запомнила.

План учитывал всё — кроме не пойми откуда взявшегося на лесной тропке капкана. Теперь, чтобы успеть на первый автобус, Олегу надо было пролететь эти двадцать километров со скоростью лидера гонки Тур-де-Франс…

Ладно, не стоит ломать голову… автобус дело второе… главное — избавиться от чёртовой хреновины… в старом фильме автомобильный вор распилил капкан… я всё рассчитал, всё спланировал… б… кто знал, что потребуется ножовка или напильник… разве что… рычаг, обычный рычаг… и точка опоры… и чем-нибудь зафиксировать отжатую пружину…

Он почти успокоился, кровь стучала в висках, но это действовал алкоголь — других признаков опьянения не было, голова работала чётко и ясно, перебирая и отбрасывая один вариант за другим.

Здесь, в кустах, среди тонких ветвей подходящего рычага не найти, это понятно. Но неподалёку, метрах в пятидесяти, самое большое в семидесяти — полуразрушенное строение из красного кирпича.

Неизвестно, что там было в старые, царские времена: сторожка? домик егеря? ещё что-то? — выщербленые, облупившиеся стены и забитые проржавевшей жестью проёмы дверей и окон…

А снаружи, у стены, он хорошо помнил, валялась груда всякого хлама: битый кирпич, обломки досок, какие-то гнутые и ржавые трубы… Тут тебе и рычаг, и упор. Но как добраться до той стены…

Идиот! Цепь… отвязать цепь от дерева… срубить, наконец, его к чёрту…

Перебирая руками по холодным звеньям цепи, Олег подтянулся, не вставая, к кустам, пытаясь нащупать в темноте место крепления. Нащупал — и зарычал сквозь стиснутые зубы. Цепь заканчивалась пробоем, глубоко вбитым в огромную деревянную плаху.

Это был длинный, больше метра, неподъёмный чурбак, отпиленный от толстого дерева. Местные власти регулярно, в основном к очередным выборам, обещали привести Александровский парк в порядок: вырубить дикие заросли, установить вдоль восстановленных аллей скамейки, возродить парашютную вышку на Арсенале и лодочную станцию в Ламском павильоне.

Большая часть обещаний оставалась на бумаге, но некоторые воплощались в спонтанные и лихорадочные действия службы озеленения, бессистемно начинавшей вырубать разросшийся кустарник и спиливать старые, грозящие у деревья.

Когда порыв угасал — по так и не восстановленному парку валялись чурбаки от спиленных лип и дубов. Местные жители вывозили их на тачках — на дрова.

Этот не вывезли…

Глава VI

Зажигалка раскалилась и стала жечь пальцы — Олег погасил трепещущий жёлтый огонёк.

Всё напрасно — в цепи ни одного дефекта, все стыки чуть тронутых ржавчиной звеньев аккуратно заварены. На какую глубину уходил в плаху пробой, не понять, но выдернуть его напряжением всех мышц не удавалось…

Тупая, давящая боль уходила, нога ниже капкана начала неметь, и это было плохо. Стоило поспешить. Олег торопливо выдернул охотничий клинок и начал на ощупь долбить и ковырять дерево вокруг пробоя.

Хорошо, что захватил этот нож, а не швейцарскую ковырялку — хоть и не собирался никого резать, как и не собирался ни в кого стрелять из тозовки — оружие давало уверенность, рождало боевой кураж, ничуть не хуже ста наркомовских грамм перед боем.

Длинное лезвие плохо заменяло долото, но поначалу дело пошло бойко: кора и верхний слой дерева были тронуты гниением и легко поддавались ножу.

Олег работал торопливо, порой останавливаясь и ощупывая углубляющуюся ямку, — всё не так уж плохо, с такими темпами можно успеть на второй или третий автобус и изобразить дело так, что, мучимый ранним похмельем, он проскользнул мимо дремлющей дежурной и отправился на поиски пива — а сейчас возвращается… Или придумать что-то другое, время скорректировать план будет.

Наверное, он сглазил, слишком рано начав думать об этом. Работа замедлялась, дерево в глубине становилось всё твёрже, а нож тупился, регулярно задевая за металл пробоя. И всё же воронка в боку чурбака росла…

Он не смотрел на часы, долбил размеренно и монотонно: три полукруговых движения с одной стороны пробоя, три с другой, выковырять отколотые щепки, снова три с одной, три с другой, после десяти циклов измерить достижения и начать всё сначала…