Pasta per amore, или Макароны для Любы

Девушка сказала, что замуж выходит её сестра, а это значит, что там соберутся все родственники. Там будет пьяный Филиппыч. Да что там Филиппыч — там будет пьяный Аркадьич! А это наверняка страшнее. И все эти родственники обязательно будут приставать с расспросами. Потом Люба побежит ловить букет! А если поймает… Я даже не хочу представлять себе что начнётся…

От ужаса вставшей перед глазами картины кудри на голове зашевелились. Да что там кудри — брови встали дыбом! Меня охватила настоящая паника. Я отъехал несколько метров от ресторана и, остановив машину, вышел на свежий воздух. К горлу подкатил ком, будто меня укачало. В висках пульсировал страх. Прав был Чацкий — я заигрался. Пора с этим заканчивать.

17

Люба

— Дедушка, скажи честно, ты поставил Марио оценку заслуженно? — хотя Марио просил не говорить с дедом на эту тему, я всё же не могу не спросить, ибо недосказанность не даёт мне жить спокойно.

— Что еще за глупости⁉ — дед явно недоволен моим вопросом. — Ты думаешь, я могу быть необъективным? — он хмурится, и я понимаю, что зря спросила — в конце концов я знаю моего любимого профессора всю свою жизнь, и усомниться в его честности было низко с моей стороны.

— Нет, конечно. Прости… — я смотрю на него виновато, и, когда взгляд немного смягчается, решаюсь подойти и обнять. — Просто…

— Что «просто»? — вновь вспыхивает дед. — Твой итальянец подумал, что я ему пятерку из-за тебя нарисовал? Небось тебе еще предъявлял претензии⁈

Дедушка возмущен. Ему несмотря ни на что Марио так и не понравился ни на грамм, и он всякий раз воспринимает в штыки всё, что с ним связано.

— Нет, нет, он ничего не предъявлял, — спешу его успокоить. — Просто он не мог поверить, что заслужил у тебя высший бал. Ты ведь один из самых принципиальных преподавателей нашего университета.

Я рассчитывала, что маленькая лесть смягчит сердце дедушки, но даже это не подействовало.

— Какой там «принципиальный»⁉ Будь я таковым — давно бы уже Гардиани не на своей Ауди разъезжал, а на плацу мозоли натирал.

— Почему, дедушка?

— Да потому что он бестолковый! Даже портянки не смог бы нормально намотать, — говорит разгорячённо и в сердцах добавляет: — Любочка, ну что ты в нём нашла, детка? Ну, посмотри, сколько в нашем университете хороших ребят…

— Дед… — я целую его в щеку, прерывая уже выученную наизусть речь, и шепотом говорю ему в ухо, будто какую-то тайну, хотя дедушка уже это слышал от меня: — Мне не нужен никто другой, понимаешь? Марио очень хороший, самый лучший! Ты его просто плохо знаешь. Вот, вы познакомитесь поближе на свадьбе у Лили, и я уверена, ты поменяешь о нём своё мнение…

Дедушка ничего не отвечает, а лишь вздыхает, и, поцеловав меня в макушку и погладив своей морщинистой рукой, уходит в столовую, где уже вовсю накрывают стол для совместного ужина.

Сегодня у нас гости — приехала мамина сестра с семьёй. Лиля давно живёт в Измайловске, а тётя Софа приехала к ней на свадьбу, и сегодня мы собираемся в нашем доме расширенным семейным составом.

— Любочка у вас совсем невеста выросла, — восхищается дядя Артём, когда я вхожу в столовую.

— Конечно, невеста — всего на год младше нашей Лили, — одергивает его тётя София. — Любушка, мне Вика сказала, что у тебя мальчик появился? Надеюсь, ты с ним будешь на свадьбе?

Ответить я не успеваю, да мне это в принципе и не нужно — мама давно не виделась с сестрой, поэтому говорить сегодня будут только они.

— Ой, Софочка, я уже жду свадьбу твоей дочери не меньше, чем ты. Надеюсь, что спустя месяц мне наконец представят этого загадочного итальянца, — мне неприятно, что мама при родственниках говорит о Марио.

— Итальянец⁈ — тут же вскрикивает тётя Софа. — Вика, у тебя скоро будет зять-итальянец, а ты столько времени молчала⁉ Как же его зовут? Антонио? — она в молитвенном жесте вскидывает руки, но не перестаёт тараторить. — Если Антонио, то я уверена — он обязательно будет похож на Бандероса…

— Бандерас — испанец, тётя, — всё-таки успеваю вставить фразу в её монолог. — Да и никакой он не зять…

Дальше меня уже никто не слушал, ибо тётя завалила расспросами о Марио, но я стойко всё выдержала, выдав только имя и тот факт, что он лишь наполовину итальянец и всю жизнь прожил в России, родившись в Измайловске.

Родственники не уходят до самой ночи. Будь моя воля, я бы давно, лежа на своей кровати, переписывалась с Марио, предварительно наговорившись с ним по телефону. Я уже настолько привыкла к таким вечерам, что сегодня чувствую себя не в своей тарелке из-за несоблюдения нашего вечернего ритуала.

Интересно, сколько раз он мне звонил и какое количество сообщений настрочил за это время? Усмехаюсь своим мыслям, представляя наш чат с десятком нежных посланий, коими Марио обычно забрасывал меня перед сном. Я перед ужином забыла телефон в спальне, и не было возможности за ним подняться — когда в нашем доме гости, им оказывается максимальное внимание. И когда впервые прозвучала фраза «спокойной ночи», я восприняла её как финишный свисток и одной из первых слиняла из столовой.

От Марио пришло лишь коротенькое сообщение: