Pasta per amore, или Макароны для Любы

— Зачем? Разве ты не должен быть сейчас на форуме? — я не смотрю на Марио, потому что чувствую, что один взгляд — и я не смогу больше сказать ни слова.

— Должен. Но я понял, что без тебя мне ничего не нужно: ни группа, ни форум, ни Москва…

— Марио, это звучит очень…

— Пафосно? Люба, это правда! Выслушай меня, пожалуйста.

Я совсем не против послушать, так как говорить мне очень трудно. Не глядя на Марио, беру букет, в котором около тридцати роскошных роз, чтобы поставить его в вазу. Ставлю их на широкий подоконник и останавливаюсь в этой позе: спиной к Марио, глазами устремившись в ночной город.

— Два месяца назад я совершил огромную ошибку. Я влюбился в тебя.

Поворачиваюсь к нему и удивленно смотрю, ожидая пояснений: он для этого пришёл, чтобы сказать, что чувства были ошибкой?

— Нет-нет, ты неправильно поняла! — спохватывается итальянец, понимая, о чём я подумала после его слов. — Ошибка заключалась не в этом. Я был дурак, когда не понял этого сразу! Я был убеждён, что любви не существует, что моя симпатия к тебе быстро пройдёт, и наши отношения станут обузой нам обоим. Я ошибался.

— Может, и нет…

— Не может. Любочка, я понял, что такое настоящая жизнь только, когда ты была со мной рядом. Только рядом с тобой я научился чувствовать, только с тобой ощутил полноту, будто подставил недостающий пазл и получилась законченная картина.

— И что же на ней?

— Где? — непонимающе переспрашивает Марио.

— Что на твоей картине?

— На ней мы с тобой, — почти не задумываясь отвечает. — На ней наше будущее. Совместное.

Марио подходит ко мне сзади и тихо касается плечей.

— Помнишь, ты спросила, что может заставить меня отказаться от мечты? Так вот, это ты. Ты, моя Любовь, мне важнее всего, о чём я когда-либо мечтал. Я отказался от всего, чтобы только ты мне поверила.

Я оборачиваюсь к нему лицом, и мы смотрим друг на друга сначала молча, а потом Марио продолжает:

— Ты — моя мечта, Любочка. Я люблю тебя…

18

Марио

Сейчас самое время для поцелуя! Я так давно мечтал об этом, и теперь, когда лицо Любы в жалких сантиметрах от моего, я тянусь к её губам, как к спасительному источнику. Внутри всё переворачивается и по телу будто проходит электрический разряд, я чувствую покалывание от подушечек пальцев на руках, которые сжимают в объятиях Любу, до пяток и кончиков волос на голове. Все чувства обострены и настроены на предвкушение практически чуда!

Люба расслабляется в моих объятиях, я вижу, как она прикрывает веки и тоже ждёт этого момента.

Но тут раздаётся хлопок входной двери и голоса в прихожей. Люба распахивает глаза, которые уже сразу испуганно смотрят на меня.

— Это родители вернулись, — шепчет она, и движения её становятся хаотичными от надвигающейся паники.

— Люба, не волнуйся, я поговорю с ними, всё будет хорошо.

— Нет, нет, не будет, — мечется она по комнате, пока за её пределами слышится разговор и шуршание пакетов.

Не понимаю, почему она так волнуется. Я совершенно уверен, что смогу объяснить и своё появление здесь, и свои намерения в отношении Любы её родителям.

— Любочка, у тебя гости? — доносится приближающийся женский голос. — Никита пришёл?

В кухню входит мама Любы, а у меня, как назло, вышибло из памяти её имя.

— Здравствуйте, — говорю максимально приветливо и дружелюбно.

— Мама, Марио пришёл, потому что я забыла на форуме свои наушники, — спешит выйти вперед Люба, будто закрывая меня собой.

Да что происходит? Почему её мама молчит и даже не ответила на моё приветствие?

— Кто пришёл? — гремит голос моего бывшего декана.

Виктор Аркадьич появляется из ниоткуда, при своём небольшом росте он скалой нависает над всеми нами, и когда он смотрит на меня, не отрывая взгляда, я вижу, как моё отражение в его зрачках постепенно тускнеет, потому что они начинают наливаться кровью.

— Здравствуйте, Вик…

Дальше я не успел поприветствовать Любиного родителя, так как его кулак с невероятной точностью прилетел мне прямо между глаз. В голове закружились снежинки и, кажется, заиграла новогодняя мелодия, только значительно ускоренная, а я обнаружил себя лежащим на полу.

— Что это недоразумение делает в моём доме? — рычит Аркадьич.

— Марио! — вскрикивает Люба и устремляется ко мне.

— Витя! — бросается к нему супруга.

— Слабак… — зло выплевывает декан, презрительно глядя на поверженного им бывшего студента.

— Марио, с тобой всё нормально? — она гладит меня по щекам, по голове, а я млею от прикосновений теплых нежных рук и, чтобы не прекратилась Любина забота, боюсь признаться, что со мной всё хорошо.

— Оставь его, Люба! — грубо приказывает её отец. — А ну, вставай, щенок! — он хватает меня и пытается поднять как котенка, но у него ничего не получается.

— Папа, прошу тебя, не надо, — Люба испуганно стонет и пытается увести отца в сторону. А у меня появляется возможность самостоятельно подняться на ноги.

— Зачем ты вообще пустила его? — он продолжает кричать и злиться.

— Потому что… я люблю его…