Пастернак, Нагибин, их друг Рихтер и другие

Первая встреча пианиста с матерью состоялась осенью 1960 года в Нью-Йорке, где импресарио Соломон Юрок устроил концерт Рихтера. Анна Павловна потом вспоминала, что ей так долго пришлось доказывать Юроку, что она приходится Рихтеру матерью, что она почувствовала себя на допросе в полиции.

Тогда же Рихтеру задали вопрос, собирается ли он добиваться реабилитации отца. На что Рихтер ответил: «Как можно реабилитировать невинного человека?»

После той первой встречи Анну Павловну от имени советского министра культуры, Фурцевой пригласили в Москву – в гости или насовсем. Но женщина отказалась. И, в свою очередь, пригласила в гости сына. Этот визит стал возможен через два года.

* * *

Пол Мур оставил детальные воспоминания о той встрече, при которой он также присутствовал.

«Скромная двухкомнатная квартирка, по сути дела, оказалась музеем Святослава Рихтера. Все стены были покрыты его фотографиями с детства и до зрелых лет. На одной из них он был изображен загримированным под Ференца Листа, роль которого ему довелось однажды сыграть в советском фильме о Михаиле Глинке. Тут же висели цветные акварели домов Рихтеров в Житомире и Одессе, а также угла в одесском доме, где стояла его кровать.

Один из снимков юного Славы в шестнадцатилетнем возрасте доказывает, что в молодости, до того, как стали постепенно исчезать его белокурые волосы, он был поистине поразительно красив.

Хозяйка дома рассказала, что в ее сыне смешана русская, польская, немецкая, шведская и венгерская кровь… Фрау Рихтер провела сына по квартире и показала ему те картины, которые ей довелось спасти из их старого гнезда в Одессе. Рихтер рассеянным взглядом рассматривал карандашный рисунок своего старого дома в Житомире и другого, в Одессе».

Вместе с Рихтером в Германии была и Нина Львовна. Их поезд прибыл из Парижа. На вокзале Рихтера и Дорлиак встречал Пол Мур.

«Супруги прибыли вовремя, везя с собой большой багаж, включавший картонную коробку, в которой, как с усмешкой объяснила Нина Дорлиак, покоился превосходный цилиндр, без которого, как решил Слава, он просто не может появляться в Лондоне (следующем после Германии пункте гастрольного путешествия Рихтера. – И.О.). С такой же дружелюбной насмешкой Рихтер продемонстрировал длинный круглый пакет, завернутый в коричневую бумагу: по его словам, это был торшер, который Нина была намерена тащить с собой из Лондона до Москвы через Париж, Штутгарт, Вену и Бухарест».

Оказалось, что в Париже забыли что-то из багажа.