Пастор (ЛП)

— Как? — спросила она, и я снова услышал, как она передвигалась, а затем как закрылись двери. — Где?

— В своей комнате. Со спущенными джинсами.

— Твои ноги разведены в стороны? Ты лежишь или сидишь? — её вопросы были пронизаны желанием и голодом. Это заставило меня усилить хватку.

— Я откинулся назад. И да, мои ноги широко расставлены. Это заставляет меня думать о том, как ты стояла на коленях между ними и сосала меня.

— Я хочу сделать это снова, — мурлыкала Поппи, и я каким-то образом знал, что она тоже касалась себя. — Хочу лизнуть тебя от основания до кончика. Я хочу взять тебя глубоко в рот.

— Я хочу этого тоже.

— Ты используешь всю свою руку или только пальцы?

— Всю руку, — ответил я, поглаживая себя сейчас в полной мере, желая, чтобы Поппи была здесь.

— Подожди, — сказала она, затем последовало несколько секунд тишины. Мой телефон внезапно завибрировал. — Тебе пришло сообщение, — коротко добавила Поппи.

Я отвёл телефон от лица и чуть не упал в обморок. Она прислала мне фото, где её пальчики ласкали её киску.

— Ты чертовски грязная, — заверил я.

А затем пришёл другой снимок, этот был сделан под углом, поэтому я мог увидеть её чёрный высокий каблук, упирающийся в край стола.

Святое дерьмо.

— Я могу слышать тебя, — произнесла она. — Я слышу, как твоя рука ласкает член. Боже, хотелось бы мне это увидеть.

— Мне бы тоже хотелось, — сказал я, и мне удалось дотянуться до своей камеры и включить видео — всё это я делал одной рукой, потому что не мог замедлиться.

— Я такая мокрая, — заверила она. — И такая аморальная. Я сейчас в кабинете босса — ммм — у меня всё такое скользкое; хочу, чтобы это был твой член вместо моих пальчиков, хочу этого так сильно. Я надела сегодня эти шпильки, зная, что позже оберну их вокруг твоей талии.

Я держал образ её каблуков и киски в своей голове, когда позволил её словам творить чудеса. Моя кульминация прошла сквозь меня, и я толкнулся в свою руку, громко застонав, как только сперма хлынула из моего члена, а затем, выдохнув, пробормотал «блядь», пока оргазм медленно отступал.

— Я люблю тебя слушать, — донёсся её голос из динамика телефона, — твои звуки. Я думала о них прошлой ночью, когда играла с собой в номере отеля.

— Непослушная девочка, — я отослал ей видео. — Теперь твоя очередь проверить сообщения.

Последовала пауза, а потом, как только она включила видео, я услышал безошибочные звуки собственной мастурбации и уловил свой стон, эхом разнёсшийся по кабинету её босса.

— О мой Бог, — прошептала она, и было предельно ясно, что это я звучал сейчас из динамиков. — Чёрт, Тайлер. Это так… Если бы я была там, слизала бы всё до последней капельки.

— Если бы ты была здесь, то всё бы ушло в твою тугую киску, — рыкнул я.

— Иисус, — простонала она. А затем: — Да, — за которым последовали маленькие хриплые стоны, вернувшие мой член к жизни. И, наконец, тишина, перемежавшаяся с громким вздохом и скрипом стула, когда Поппи садилась.

Я услышал щелчок, выключив динамик.

— Тайлер?

— Да?

Улыбка слышалась в её голосе.

— Звони в любое время.

***

Я каким-то образом сумел пережить остальную часть дня, бегая до тех пор, пока не мог думать, и без особого энтузиазма систематизируя материалы для заявки епископа Бове в комиссию, в то же время нетерпеливо поглядывая на часы (и заглушал чувство вины, собирая заметки о сексуальном грехе).

Около семи часов вечера мой телефон завибрировал:

«Я дома. Хочешь, чтобы я пришла к тебе?»

Я ответил сразу же:

«Встречу тебя в церкви».

Вечер четверга был единственным на неделе без каких-либо мероприятий, групп или продолжающегося изучения Библии, поэтому церковь пустовала. Был ещё довольно ранний вечер, чтобы уйти спать, и я нуждался в правдоподобной причине консультации или финансовых вопросов в том случае, если кто-то увидит Поппи, которая входит в церковь. Было бы немного сложнее объяснить её ночной визит в одиночестве в пасторский дом.

Я незаметно проскользнул внутрь через заднюю дверь и практически бегом направился по коридору в нартекс (прим.: пристройка перед входом в храм; располагается с западной стороны и изнутри полностью открыт в основной объём храма), где главный вход был заперт. Я повернул затвор, открывая дверь, а за ней уже стояла Поппи в коротком красном платье, в чёрных туфлях на высоком каблуке, с красными губами и готовая для меня.

Сначала я хотел быть нежным, чтобы разделить побольше тех глубоких, сладких поцелуев, оставлявших нас ошеломлёнными и потрясёнными, но это платье и эти каблуки…

Нахер нежность.

Я схватил её за запястье и потянул внутрь, едва найдя время, чтобы запереть дверь до того, как прижать Поппи к поверхности и накрыть своим ртом её губы. Я скользнул руками под её попку и поднял её так, что она была зажата между деревом и моим пахом, которым я тёрся об неё, пока мы целовались.

И это был тот самый момент, когда я обнаружил, что она без нижнего белья.

— Поппи, — позвал я, прерывая наш поцелуй и опуская руку вниз между нами. — Что это?

— Я же говорила тебе, — ответила она, пытаясь совладать с дыханием. — Ты сделал меня сегодня грязной. И мне пришлось их снять.