Пастух

Она сидела в кресле и смотрела на него. Пыталась представить себе, что может произойти между ними, когда вся эта ситуация придет к завершению. Сможет ли Маркус когда-нибудь простить себя? Она считала, что тогда в Нью-Йорке он поступил правильно, но знала, что не убедила его. Он имел ужасную привычку наваливать себе на плечи все мировые проблемы. Вопреки его спокойствию и внешнему облику крутого парня, она понимала: в глубине его души таилась невыносимая боль.

Не убирая руки, Маркус сказал:

— Я не могу спать, когда ты так пристально на меня смотришь.

Как же он…

— Почему бы нам просто не обратиться в прессу? — спросила она.

— Во-первых, ты не можешь просто так прийти с улицы и выступить по общенациональному каналу с заявлением, что президент собирается избавиться от конкурента посредством заказного убийства. Во-вторых, даже если бы нам удалось выступить по телевидению или найти нужного журналиста, у нас нет никаких доказательств. Кто нам поверит? Они смогут дискредитировать нас, облить грязью, чтобы потом замести все под ковер, прежде чем утренние газеты поступят в продажу. В-третьих… Я не хочу больше никого подвергать опасности.

— А как насчет интернета? Мы смогли бы по крайней мере сообщить об этом.

Он усмехнулся.

— Еще одна теория заговора? В интернете полно таких историй.

Она немного поколебалась.

— Мы можем сбежать.

Он сел на кровати и посмотрел на нее. Она подошла и села рядом.

— Мы можем уехать далеко-далеко. Можем пересечь границу и больше не возвращаться. Через пару дней окажемся в стране, откуда нет экстрадиции. Ты не обязан ничего делать.

Он отвел глаза и уставился в стену. Какой-то момент прошел в полном молчании.

— Если мы ничего не сделаем, то кто сделает? Перед тем как умереть, Аллен Брубейкер сказал мне: «Для торжества зла достаточно, чтобы хорошие люди бездействовали». — Он еще некоторое время помолчал, а потом посмотрел ей в глаза. — Я собираюсь кое-что предпринять. Иногда дело не в том, добьешься ты успеха или нет. Необходимо заявить о себе, сделать так, чтобы с тобой считались. И при этом знать, что поступаешь правильно. Я лучше умру, защищая то, во что верю, чем буду жить, отворачиваясь.

И снова между ними повисло молчание. Но никто из них не отвел глаза.

— А ты знаешь, что это можно считать нашим третьим свиданием? — спросила она. — На втором свидании целуются. А что делают на третьем?

На его лице появилась широкая улыбка. Она больше не колебалась, схватила его за воротник рубашки и прижала к себе.

Их поцелуй стал подобием взрыва. Его руки ласкали ее плечи и спускались вниз по обнаженной коже. Каждое прикосновение отдавалось в ней электрическим разрядом.

Она прильнула к нему и ощутила твердость его тела. Сердце ее бешено стучало. Тепло разлилось по ней, охватив все ее существо. Она запустила ладони под его рубашку. Ей хотелось…

В одно мгновение он исчез.

Мэгги услышала шум с другой стороны двери. Кто-то вставил ключ в замок. Она увидела Маркуса на полу перед дверью. Он лежал на спине с пистолетом в руке. Его спокойствие и собранность в момент опасности поразили ее. Она не сразу поняла, что он собирается делать, но потом до нее дошло: незваный гость, зайдя в комнату, не станет целиться в пол.

Маркус все еще держал пистолет наготове, когда вошел Эндрю и от удивления сделал шаг назад. Маркус вскочил, выглянул в коридор и осмотрел двери других номеров, прежде чем запереться изнутри. После чего убрал пистолет, заткнув его сзади за брючный ремень.

— Скажи мне, что у тебя хорошие новости, — обратился он к Эндрю.

Мэгги в ужасе увидела, как в руках Эндрю появилась дубинка. Замахнувшись ею, он нанес удар по затылку Маркуса. Маркус обмяк и упал на пол.

Мэгги вскочила с кровати.

— Какого черта ты делаешь?

Эндрю окинул ее холодным взглядом.

— Игра окончена, Мэгги. Пора покончить со всем этим.

Глава 58

Маркус очнулся в каком-то темном тесном месте. Он еще не до конца пришел в себя и не мог понять, где находится. Ему вспомнились жуткие истории об эксгумациях, когда медицинские эксперты обнаруживали царапины на крышке гроба. Он решил, что погребен заживо. Ему стало тяжело дышать, и его накрыла волна клаустрофобии.

А потом он понял, что лежит в гробу не один. Еще одно тело делило с ним узкое пространство. В голове у него стучало. Его тошнило. Этого не может быть.

— Маркус, успокойся. Это я, Мэгги.

— Где мы? — спросил он сдавленным шепотом.

— В багажнике машины Алексея.

Он стряхнул с себя оцепенение и постарался сфокусировать сознание. Теперь он ощущал запах резины и вибрацию машины на дороге. Он попытался пошевелиться, но почувствовал, как в запястья впились наручники.

— Что такое? Что случилось? Я помню, что мы были в мотеле… А потом я очнулся здесь. Постой… Помню, как вошел Эндрю… А потом вдруг стало темно.

— Эндрю нас предал.

Эта простая констатация факта не удивила его. Он с самого начала чувствовал, что с Эндрю что-то не так.

— Значит, он все это время нас обманывал?