Пастушья корона

– Мне ей и говорить ни к чему, Фут, – ответил Джо. – Жена, конечно, надеется, что дочка присмиреет и станет жить здесь, на холмах, со своим парнем – ну, ты его знаешь, молодым Престоном, который ещё уехал в Анк-Морпорк учиться на настоящего врача. Да только я не думаю, что Тиффани этого хочет. А если и захочет, то не теперь. Она, видишь ли, по стопам своей бабки идёт, только на нынешний манер. Понимаешь, о чём я? Она, сдаётся мне, хочет мир изменить, а если не мир, то хотя бы вот этот его клочок, наши Меловые холмы.

– Такая ведьма для нас, пастухов, в самый раз, – сказал Томас Травоу, и все согласно закивали.

– А помните, в былые времена все пастухи собирались и устраивали Бои? – спросил Дик Хватли, обращаясь словно бы к пустой кружке. – Тогда у нас никаких ведьм и в помине не было.

– Ага, – сказал Джо Болен. – Только сражались они не посохами, чтоб ты знал. Они локти ставили на стол, вот так, руками сцеплялись, и кто чью руку уложит – тот и победил. А того, кто всех победит, звали всем пастухам пастухом.

Все засмеялись, и большинство вспомнило матушку Болен. Она была последней, кто мог зваться всем пастухам пастухом. После одобрительного кивка матушки Болен пастух весь день ходил гоголем, и не важно, кто там победил в Боях.

– Ну, в наши дни никаких первых пастухов в холмах нет. Зато есть ведьма, твоя Тиффани, – заявил Роберт Пузоу после долгого молчания, когда все пили пиво и раскуривали трубки.

– Так если уж первых пастухов нет, а ведьма есть, может, кто-то из вас должен сразиться с ней на руках, как в старые времена? – предложил Джон Кинзли, широко ухмыльнувшись – и покосившись на отца Тиффани.

– С ведьмой? Ни за что. Кто потом мне самолюбие заштопает?

Джо хохотнул, остальные покивали. И тут на столы легла тень – девушка на метле пролетела над ними, крикнув:

– Привет, папа! Добрый вечер, все! Простите, спешу – тут близнецы на подходе!

Роланд де Чуваукли[37], молодой барон Меловых холмов, и в самом деле хотел бы во многих отношениях походить на своего отца. Он знал: старика любили, говорили, что он, мол, барон старой школы. Это надо было понимать так: все знали, чего от него ждать, и стражники держали оружие начищенным до блеска, браво отдавали честь и вообще делали то, чего ожидали от них. Барон же, в свою очередь, делал то, чего ожидали от него, а во всём остальном – то есть почти во всём – давал людям жить по своему разумению.

Но порой отец всё-таки вёл себя как капризный тиран, и вот это Роланд как раз предпочёл бы забыть. И когда он направился на Родную ферму, чтобы повидать Тиффани Болен, он очень хотел, чтобы его поняли правильно. Потому что когда-то они с Тиффани были друзьями, а теперь его супруга, Летиция, зовёт Тиффани своей лучшей подругой. Всякий мужчина, у которого есть хоть капля ума, к лучшим подругам жены относится с благоразумной осторожностью. Кто знает, какими… маленькими секретами они делятся. Роланд получил домашнее образование и не многое знал о жизни за пределами Меловых холмов; так что он опасался, что «маленький» – то самое слово, которое Летиция могла упомянуть, секретничая с Тиффани.

Он решил воспользоваться случаем, когда заметил, что метла Тиффани снизилась у фермы в самом начале субботнего вечера, когда Джо Болен наверняка был в пивной.

– Привет, Роланд, – сказала Тиффани, даже не обернувшись, когда он въехал во двор фермы и спешился.

Роланда передёрнуло. Он же барон! Это его ферма! Но тут он осознал, какая глупость пришла ему в голову. Да, он барон, и у него есть бумаги, где написано, что ферма – его собственность. Но это – ферма Боленов. Всегда была и всегда будет. И он знал, что Тиффани знает, о чём он только что подумал, поэтому к моменту, когда она обернулась, успел слегка порозоветь.

– Э-э, Тиффани, – начал он. – Я просто хотел повидать тебя, и, э-э… ну, знаешь…

– Роланд, не тяни кота за хвост, – поторопила его Тиффани. – У меня был тяжёлый день, а вечером надо ещё в Ланкр лететь.

– Об этом-то я и хотел поговорить, – сказал Роланд, обрадовавшись, что разговор свернул в нужном направлении. – Тиффани, люди… жалуются.

Это было совсем не то слово, которое стоило произносить, и он это знал.

Тиффани резко обернулась к нему и не менее резко спросила:

– Что?

– Ну, понимаешь, тебя вечно нет. А ты же наша ведьма, ты должна быть тут и помогать нам, Тиффани. Но ты чуть ли не каждый второй день пропадаешь в Овцепиках. – Роланд выпрямился, словно ему за шиворот сунули ручку от метлы. Он собирался высказать официальную претензию, а не мямлить. – Я твой барон, – заявил он, – и я прошу тебя выполнять свои обязанности, свой долг.

– Мой долг? – негромко переспросила Тиффани.