Пастуший календарь

Гоббиноль, Диггон Дэви

Гоббиноль

Ужели Диггон Дэви снова здесь —

Былой и прежний, целиком и весь?

Диггон

Нет, больше прежним не зови меня:

Я был совсем иным при свете дня —
Да быстро меркнет свет, подходит ночь...
Увы, кромешной тьмы не превозмочь.

Гоббиноль

Да я тебя не видел никогда

Настоль поникшим! Что, стряслась беда?
Где овцы? Ты берег их до сих пор.
Ужели продал? Иль случился мор?

Диггон

Молю и заклинаю, Гоббиноль:

Не наступай на старую мозоль!
Неосторожный задал ты вопрос —
И гнев мой горький ожил и возрос.

Гоббиноль

О нет, обиду не таи в груди.

Расшевели печаль, разбереди,
Поведай мне, чтоб сделалась легка:
Прольется дождь — растают облака.
Ты покидал пределы сей страны
Давно: минуло трижды три луны.
Ты, мыслю, много исходил земель,
Свою отару выведя отсель,
И нынче можешь рассказать немало.
Но прежде молви: что со стадом стало?

Диггон

Пропали овцы, испустили дух...

Виной тому беспечный их пастух —
Дурной пастух, достойный оплеух.
Все молвят: на чужбине много благ! —
А ты не верь, коль сам себе не враг.
Имев достаток, я искал избытка…
И что же вышло? Истинная пытка.
Я в окаянных землях побывал.
Там ложь царит, и кривда правит бал,
И тамошних обычаев не снесть,
Коль совесть не отверг, не продал честь.
Давно забыли там и стыд и срам,
И в дом торговли превратили храм.
Там пастуху пастух — и волк, и вор,
И враг, и живоглот, и живодер.
Друг друга, беспощадны и хитры,
Сжить со свету стремятся овчары.
Подпаска узнаёшь издалека:
Откормленный, похожий на быка,
Безмозглый, он вельми собою горд —
С души воротит от подобных морд!
Он пыжится, паршивец, как петух...

Гоббиноль

Помилосердствуй, пощади, пастух:

Устал я, на ногах держусь едва.
Гляди, с деревьев жухлая листва
Слетает — ибо рвет ее Борей.
Давай затишье сыщем поскорей.
Есть место у подножия холма —
Укромное, уютное весьма.
Там ветер донимать не будет нас,
И ты продолжишь, Диггон, свой рассказ.

Диггон

В недобрый час — досель его кляну! —

Покинул я родимую страну...
Ох, поделом досталось шатуну,
Что сдуру чаял округлить мошну:
Безумцев обрекает сам Господь
За крохой гнаться и терять ломоть.
Где овцы моего былого стада —
Возлюбленные, ласковые чада?
Заморены, бедняги — до одной!
Невзгоды и нужда тому виной.
Удел ничем не краше был бы мой,
Не воротись я вовремя домой.

Гоббиноль

Увы, от перемен добра не жди —

Добро маячит редко впереди.
Синицею в руках доволен будь,
Не соблазняйся журавлем отнюдь.
Коль скоро с маху зернь в игру метнешь —
Того гляди, отдашь последний грош.

Диггон

Да, братец, верно. Знать, попутал бес...

Не ведаю, отколь я ждал чудес.
Уж так, видать, устроен белый свет:
Лишь там и лучше, мнится, где нас нет.
Казалось, почва там жирней, чем тут —
На ней червонцы, что цветы, растут!
А там в закон пастуший лень и ложь
Поставлены... Меня объяла дрожь,
Когда я вящий осознал урон,
Что пастырями овцам нанесен!
Там честность пастухам не по нутру,
И добродетель им не ко двору;
Там сеют смуту и растят раздор,
Там праведным выносят приговор,
Там жгут живьем за мысль, а не за речь! —
И целый мир готовятся поджечь.
И к небу, мол, прилежно правят путь...
Самих себя желают обмануть?
Ужель их нечестивые стопы
Касались верной, истинной тропы?
И дьяволу, мол, властны укорот
Они давать... Помилуй, смех берет!
Загонят ли врага назад, во тьму,
Коль скоро души продали ему?
И сами в ад низвергнутся гурьбой,
И всех овец потащат за собой.
Прилежно длят они земные дни...
Да после — что посеял, то пожни.

Гоббиноль

Ох, Диггон, говори ясней чуть-чуть,

А не витийствуй, затемняя суть.

Диггон

Ясней сумею говорить едва ль я...

Там рукополагается каналья!
Народ глядит на хищных Божьих слуг,
И к Божью слову делается глух,
И презирает пастырей-пройдох.
А те твердят: сей мир отменно плох!
Несмысленная паства — срам и стыд —
Являет непотребный, мерзкий вид!
Иной вещает: я честнее всех! —
А сам богатство множит без помех,
И золотом набит его подвал:
Сей пастырь всю округу обобрал.
В хлевах уже не сыщется коров,
Для сельских очагов не стало дров —
Зато не пуст очередной ларец
У пастыря, срази его Творец!
Страшна корыстных овчаров орава,
Что твой дракон — и столь же многоглава...
А кто не вдоволь грабит, от щедрот
Той преуспевшей братии живет,
Что все тучнеет, как васанский скот[7],
Не ведая лишений и забот:
Несчастный, обездоленный народ
Покорно терпит их суровый гнет —
Иначе овчары не впустят в рай!
Сперва плати, а после — помирай...
Слыхал я там печальную остроту:
Мол, жизнь подобна мерзкому болоту,
И ежели увязнут сапоги,
Оставь их, отползи да прочь беги —
Разумнее пожертвовать обуткой,
Чем в гнусной топи сгинуть смертью жуткой.

Гоббиноль

Пусть пастырь плох — но свят Господень храм!

Не будь чрезмерно строг и слишком прям:
Недуг не исцеляется оглаской,
А язвы скрыть разумней под повязкой.
Да, овчары вершат небрежно труд...

Диггон

О да! И овцы с них пример берут!

Уже ягненок, весел и резов,
Не прибегает на пастуший зов —
Упрямо бродит, пастуха презрев,
Отнюдь не торопясь вернуться в хлев.
Беспечный гурт овечий бестолков —
И не желает помнить про волков.
А сколь овец досталось хищным стаям
И там и тут — мы все отлично знаем.

Гоббиноль

Э, Диггон, поумерь-ка пыл и жар!

Властитель саксов, доблестный Эдгар,
Волков извел на здешних островах[8] —
Вот овцы и забыли всякий страх.
Зато несметно стало нынче лис:
Исчезли волки — лисы развелись.

Диггон

Да, только лисы, видишь ли, не дуры

И прячутся теперь в овечьи шкуры —
Дабы не растерзал пастуший пес
Иль на плече охотник не унес, —
И рыщут, зыркая пугливым оком:
А ну, как их узнают ненароком?

Гоббиноль

Рядиться можно, Диггон, так и сяк —

Но трудно сельских обмануть собак.

Диггон

Да, твой кобель хорош. Такая псина

Возьмет, я чай, любого лисовина...
Но, право, за коварным рыжим вором
Гоняться нужды нет собачьим сворам —
Поскольку сразу видно пастуху,
Что рыльце у овечки-то в пуху.
А наш Роффен и волка покарать
Сумел, хоть был искусен серый тать.

Гоббиноль

Поведай: как злодея обороть

Возмог Роффен? Храни его Господь:
Он мудр и скромен, полон доброты —
Вот истинного пастыря черты!
Сам Колин Клаут был его подпаском
(Ах, Колин, по твоим тоскую ласкам[9])!
Не у него ль учились мы всегда
Лелеять и блюсти свои стада?

Диггон

Пускай пребудет невредим и здрав!..

Есть у Роффена славный волкодав:
Малейший шорох ночью слышит он —
И вскакивает, стряхивая сон.
А волк решил, что будет нехитро
Мясцом овечьим наполнять нутро.
В овечью шкуру влезть немудрено...
И по ночам, когда совсем темно,
Разбой вершила мнимая овца
И вдоволь ела теплого мясца:
Умел сей волк издать собачий лай —
Мол, хищник рыщет! Пастырь, не зевай! —
И слал овчар немедля кобеля
В поля, поймать разбойника веля;
И бегал пес невемо где всю ночь,
И лаял пес во всю собачью мочь —
И беззащитным пребывал закут.
А волк в овечьей шкуре тут как тут!
И сколько сей свирепый супостат
Себе на снедь перетаскал ягнят!
Волк долго, подло грабил овчара —
Да поплатиться подошла пора,
Когда овчар случайно подглядел
Привычный ход полночных волчьих дел.
О, как заскрежетал зубами он!
О, сколь бесстрашно ринулся в загон!
И хищник из овечьей шкуры вон
Был вытряхнут и вилами пронзен.

Гоббиноль

Отваги было мало и ума

У серого бродяги — и весьма.
Когда б не сей досадный недостаток,
Он мог бы слопать всех ягнят и маток...

Диггон

Да будь он трижды проклят... Жаль, что мало

Мерзавцу пред кончиною попало!
Мог лаять, как собака, этот зверь,
И говорить, как люди — верь, не верь:
Однажды подле хлева, в поздний час,
Окликнул пса хозяйский строгий бас;
И честный пес подвоха не постиг,
И дверь, не усомнившись ни на миг,
Открыл, и вышел, и вильнул хвостом...
Того и ждал стоявший за кустом
Волчина — и подмял беднягу враз!
И лишь хозяин подоспевший спас
От верной смерти верного слугу:
Пришлось бежать клыкастому врагу.

Гоббиноль

Коль скоро волки нынче таковы,

Боюсь, мой пес не сносит головы...
Как на зверей подобных впредь
Глядеть нам? Как нам их терпеть?

Диггон

На твой вопрос готов ответ уже:

Будь начеку, живи настороже.
Негоже, право слово, целый день
Дремать беспечно, ублажая лень,
Иль забавляться... Нет, глядите в оба —
И не страшна вам будет волчья злоба.

Гоббиноль

Ох, Диггон, ох, наставник строгий мой,

Помилуй! Да неужто и зимой
Настороже нам быть и начеку —
Нейти домой, к родному камельку?
Без отдыха и сна любая плоть
Исчахнет, разрази меня Господь!

Диггон

Ох, Гоббиноль, мне кажется, ты прав...

Ночь близится, и меж росистых трав,
Похоже, спать я лягу до утра...
Я нищий: ни кола и ни двора!
Овец не стало, и приюта нет...
О, пособи мне, иль подай совет!

Гоббиноль

Вконец ты, вижу, Диггон, изнемог!

Тебя согнула жизнь в бараний рог.
Когда б я чуть любезней был Фортуне,
Ты, право же, не сетовал бы втуне:
О, я по-царски одарил бы друга,
Которому пришлось настолько туго!
Да я живу пастушеским трудом...
Пойдем же в мой убогий сельский дом!
Набью тебе соломою тюфяк —
И спи на нем до лучших дней, бедняк.

Диггон

Душевно благодарен! Ей-же-ей,

Подобных мало сыщется друзей.