Пастуший календарь

Означает оный, что смерть не кусается. По закону естества рождаемся мы, дабы умереть, и, созревая с течением лет наших, подобно плодам, должны быть пожинаемы своевременно, да не сгнием и не свалимся с ветви сами. Нельзя, однако, числить смерть ни злом, ни (как бегло молвит Пиит наш несколько выше) бедствием, ни прискорбной участью. Ибо хотя преслушание первого человека и принесло смерть в мир земной, как воздаяние за грех, но смертию Своей попрал ее Тот, Кто умер за всех, и теперь являет собою кончина людская (по глаголам Чосера) добрую тропу к жизни. И согласно сие со смыслом девиза: Смерть не кусается, сиречь, не чинит нам ни самомалейшей муки.

Декабрь

Титир: Чосер, как уже говорилось не единожды.

О ты, над головами овчаров // Простерший свой хранительный покров! Навеяно сие, по всей видимости, Вергилиевым стихом: Pan curatoues ouiumque magistros.

Эрот сиял тогда под знаком .Льва... Пиит полагает простодушно, будто Эрот, любовь олицетворяющий, пребывание в разгаре лета имел под знойным знаком Льва; изысканное иносказание, смысл коего к тому сводится, что любовь породила в Пиите горячечную плотскую страсть.

Лютый зной: любовный пламень.

Комета: звезда пылающая, то бишь, красота, жгучую любовь породившая в Пиите.

Венера: богиня красы или наслаждений.Аопричь сего, светило небесное, как в Эклоге и молвится. Стало быть, Пиит подразумевает: красота, искони обретающаяся в аспекте Венеры, содеялась причиной любовных терзаний Сочинителя.

До тогдашних пор...и далее: тонкое описание перемен в жизни и предпочтениях, поелику чудится Пииту, будто весь привычный миропорядок переменил течение свое.

Надутой жабы мерзостный престол: Жабы и Лягвы привычку имеют поистине величественно восседать на шляпках Мухоморов, недвижными пребывая и глядючи токмо пред собою, коль скоро их не тревожат.

Весну сменяет лето... Часть вторая. То бишь, зрелость.

И для овечек сколотил закут. Сиречь, овечий хлев. Таковые труды суть обычные занятия пастушьи.

И понял постепенно силу трав... Чудотворное действие зелий сказывается как в обычных настоях, нами испиваемых, так и в дивной ворожбе или колдовстве иже посредством оных зелий свершаются; молвят, будто Цирцея, кудесница, прославленная древле, обращала мужей во многоразличных тварей либо чудовищ единственно помощью трав; и сказано у Пиита: Dea saeua potentibus herbis &c.

Все летние надежды хороню. Третья часть, годы зрелые представляющая урожаем преждевременным, иже мало приносит плодов.

Какой цветник в садах моих возрос! // О, сколько было благовонных роз! Упоминается иносказательно разнообразная и достохвальная ученость Пиита, кою засвидетельствовать могут все, понятие имеющие о познаниях, им обретенных.

Ну что ж, зима нещадная, гряди... Часть последняя, где жизненная пора, в кою вступает Пиит, уподоблена зимней буре.

И студит кровь мою великий хлад... Ибо, как молвят, кровь людская хладеет от забот.

Прощай навек... Завершается книга сия, и шестью стихами вкратце объемлет Сочинитель все, о чем упоминается в ней <...>.

Девиз

Речется семо, что всякая вещь преходяща и конец обретает, опричь трудов ученых и памятников Пиитических, иже пребывают вечно. И оттого Гораций в Одах своих, творении, дарованием неподдельным и разумением немалым отмеченном, однако не столь уж весомом и важном, смело глаголет:

Exigi monimentum aere perennius,
Quod noc imber пес aquilo vorax &c.

А посему не будемте раздражаться, ежели тож и наш Пиит молвит в Эпилоге, что сотворил Календарь, коему существовать назначено до скончания времен и т.д.,ибо токмо следуетон примеру Горация и Овидия:

Grande Opus exegi quae nec louis ira nec ignis,
Nec ferum poterit nec edax abolere vetustas &c.