Паства

– Почему ты не помог мне? Я просил о помощи, но что сделал ты? Ничего! Лишь пустые слова… – во время этого из его рта продолжала идти пена, она покрыла рыжую бороду и теперь клоками падала на грязный пол. – Из-за тебя, из-за тебя я превращаюсь в это! – грязный палец уставился прямо в лицо Амброзу. – Ты во всем виноват!

Все завертелось в безумном калейдоскопе цветов, на небе взошли звезды и тут же погасли. Магнер плавал в абсолютной тьме.

…Здесь так страшно, так страшно! Пустота, темная пустота!…

Амброз узнал голос старика Филча. Как и прежде, он не мог говорить и оставалось лишь слушать.

…Почему ты не помог мне!? Здесь нет ни рая, ни ада, только пустота и я растворяюсь в ней! Ты обещал мне вечную жизнь, но я получил лишь забвение! Ты виноват в этом, ты!…

Эхо крика постепенно стихло, и Амброз вновь ощутил свое тело. По прежнему было темно, но теперь он чувствовал, что стоит на твердой земле. Теплый ветерок обдувал его руки, но паника не отпускала утомленный разум. Впереди послышались шаги. Тихие, легкие, почти неощутимые. Вскоре пастор услышал шепот:

– Господи, помоги мне. Сделай так, чтобы мама с папой больше не ругались, сделай так, чтобы Джек попал в рай. Он был хорошей собакой и заслуживает этого. И еще… – шаги остановились. – Помоги всем жителям Лима, сейчас у нас трудные времена, и мы надеемся на тебя.

Вновь послышался стук детских башмачков по высохшей земле, пастор понял, что сейчас произойдёт и попытался закричать. Он руками стал раздирать губы, десна и намертво сомкнувшиеся зубы, но не мог выдавить ни слова.

– ААААААААААААА!

Послышался детский крик, наполненный страхом, смешанным с удивлением, через секунду грохот осыпающейся земли и шуршание тонн песка заглушили его. Все смолкло.

Магнеру так и не удалось выдавить из себя ни звука. Теперь он стоял на коленях и плакал, вокруг клубилась тьма. В его ушах до сих пор метался крик и грохот обвала, оседающая песчаная пыль царапала кожу.

Непроглядный мрак подернулся зеленоватой дымкой. Слабо фосфоресцирующее темно-болотное марево поднялось от земли и зависло где-то высоко так, что не было видно конца. С каждой секундой свечение все усиливалось, и вскоре оно приобрело вид барьера, отделяющего Амброза от нечто, притаившегося впереди.

Пастор поднялся с колен и неровной поступью двинулся к колышущейся стене болотистого тумана. Она представляла собой преграду сквозь которую можно было разглядеть происходящее по другую сторону. Словно через кривое зеркало взору предстали извивающиеся тени гигантских аспидоподобных сущностей, монструозные силуэты громоподобной поступью шествовали за стеной тумана, цвета переливались неземными оттенками, а голоса шептали разом, от чего разобрать что-либо было совершенно невозможно. В один момент Амброзу показалось, что на него с другой стороны уставился гигантский глаз без век и белками багрово-красного оттенка. Через секунду видение растворилось в дрожащей ряби, если бы он наблюдал за всем через гладь мутного озера.

Магнер стоял, уперев руки в барьер на ощупь холодный, словно лед в Антарктике, и смотрел сквозь него за циклопическими утесами, возвышающимися к самому «небу». Монструозные скалы двигались, плывя по пустынному размытому пейзажу. Неба в привычном понимании там не было, его заменяла гигантская воронка. Она неумолимо вращалась над головой, вызывая первобытный страх, заложенный в людях, когда человечество только расселялось по земле. Алые края воронки к центру темнели, становясь гигантской черной дырой в которой сверкали редкие чужие звезды.

…Ты пришел…

Многочисленные шепотки смолки, уступив место одному. Было трудно назвать это голосом, звук, складывающийся в слова, напоминал бульканье древней трясины, в глубине которой таилось нечто неведомое.

…Мы ждали тебя… Чего ты хочешь?…

Амброз понял, что вновь может говорить. Паралич, сковывающий его губы, прошел, не оставив после себя и следа.

– Я хочу помочь моим прихожанам! Хочу чтобы они больше никогда не страдали, жили в счастье и радости. Чтобы не чувствовали боли и не знали горя! – прокричал Магнер сквозь зеленоватый барьер.

…Жизнь и есть страдания и боль, пастор, тебе ли не знать это… – проклокотала бездна.

– Ты можешь сделать так, или нет!?

…Какова твоя плата…

– Чего ты хочешь? – выкрикнул Амброз.

…Ты был проповедником, так будь им и впредь, но теперь неси нашу волю и наше слово другим. Отрекись от того, кем был раньше, отрекись от любви, жизни и смерти…

– Я согласен, – Амброз закрыл глаза. – Я уже это сделал… – прошептал он одними губами.

Пастор Магнер очнулся на полу церкви. На удивление, голова была ясной и свежей, мысли мерно двигались по сознанию, и он точно знал, что надо делать, словно за эти краткие часы удалось отоспался за долгие месяцы бессонницы и ночных кошмаров.