Пастыри. Черные бабочки

Пестрая колонна ролевиков неспешно двигалась по расчищенной грейдером дороге. В основном на фэнтезийный слет съехался молодняк от пятнадцати до двадцати лет, но попадались совсем взрослые мужчины и женщины, а также откровенные дети десяти-двенадцатилетнего возраста.

Помимо оружия, доспехов и амуниции ролевики волокли на себе рюкзаки и палатки, тюки с шатрами, котлы, свернутые в рулончики разноцветные туристические «пенки», спальники, пилы, топоры и прочий походный скарб.

Незаметно влиться в разношерстную толпу оказалось легче легкого — ни на Торлецкого в черных очках, ни тем более на остальных сыскарей, как назвал их компанию Громыко, ролевики не обратили никакого внимания.

Митя на правах знатока и любителя фэнтези просвещал своих старших товарищей:

— Больше всего тут, конечно же, эльфов. Эльфы разные бывают — и высокие, и темные, и зеленые. Их легко узнать по разноцветным плащам, фенечкам всяким и колокольчикам.

Гномов тоже много, но если у эльфов большинство — девчонки, то у гномов наоборот, девчонок вообще почти не бывает. Оружие эльфов — луки, мечи и кинжалы, а у гномов — топоры, секиры, кистени всякие, чеканы и палицы.

Главные противники эльфов и гномов — это орки и гоблины. Во-он они идут, с рогами, видите? У орков черные ятаганы и лица раскрашены. Еще они пирсинг любят…

— Чего любят? — не понял Громыко.

— Ну, прокалывать себе все — уши, брови, губы, язык, пупок… и все остальное, — Митя смешался и сменил тему: — Эльфы если пьют, то вино, да и то немного. Гномы пиво хлещут, бутылями здоровыми. Ну, а орки — эти водку пьют и дерутся потом.

— Погоди, Мить, — вклинился Илья, — а кто тут вообще за порядком следит? Я так понимаю, дойдет сейчас вся эта кодла до места, разобьет палатки, вскроет консервы, а под них — водочку, и начнется такой тарарам…

— Не, — Митя замотал головой, — не начнется. На конах все организовано. Тут старшие — их мастерами называют или наставниками, или богами, а то еще высшими — за порядком следят. И дружинники есть, стража коновская, и правила все соблюдают. А кто напьется там, или начнет приставать, или играть не по правилам — таких выгоняют сразу.

— Но пить-то они все же пьют?

— Потом, после игры. В Москве уже. Ну, или остаются на месте, когда мастера разъедутся. Но таких мало.

— А эт-кто-т-акие? — Яна ткнула пальцем в шагающую неподалеку группу смешно одетых ребят и девчонок, ноги которых украшали меховые лохматые гетры.

— Это хоббиты. А рядом, в шляпах, с посохами — наверное, маги. — Митя вытянул шею и, прикрыв глаза ладошкой от слепящего солнца, оглядел шумную толпу вокруг: — Да, а вон те, в пятнистых плащах с мечами — дунаданы, следопыты Севера…

— И все же интересно мне… — задумчиво пробурчал Громыко и, оглядевшись, тронул за рукав толстого гнома лет девятнадцати-двадцати с мясницким топором на плече:

— Слышь, я вот тут первый раз — далеко еще?

— Тут все в первый раз! — общительно усмехнулся гном, — мы зимой вообще не боевимся — холодно. А вчера кто-то клич бросил: «Давайте боевку устроим в лесу!» Ну, и пошло. Челы созвонились, кто-то кому-то мыл намылили, кто-то в реале встретился… Видал, сколько народу собралось? А ты кто, кстати?

— Я-то? — усмехнулся Громыко и скорчил зверскую рожу: — Упырь я. Саблезубый!

— А-а-а… — понимающе протянул гном и махнул рукой, — ваши где-то там, в начале идут.

— Во-во. Отстал я маленько, — и майор, хлопнув гнома по алюминиевому наплечнику, затерялся в толпе.

Тут в голове изрядно растянувшейся колонны грянула песня, которую подхватили сразу сотни голосов:

Ур-р-ра! Споем, друзья, втроем,
Прощай, очаг и отчий дом!
Сквозь ветер злой, дожди и зной
Мы до Раздола добредем!
Туда, где эльфы с давних пор
Живут в тени туманных гор,
Мы побредем, покинув дом,
Лихим врагам наперекор!
А что потом — решим потом,
Когда в Раздоле отдохнем, —
Нелегок долг, и путь далек,
Но мы вернемся в отчий дом!
Близка рассветная пора!
Нам в путь пора! Нам в путь пора!

— Это Толкиен написал, — уважительно сказал Митя, когда смолк многоголосый хор.

Мальчик увлеченно озирался и вскоре даже обнаружил в толпе ролевиков знакомого. В компании мрачных, облаченных в плащи цвета ночи ребят шагал Антошка Петров, Митин одноклассник. Антошка в последнее время увлекся чем-то непонятным — выкрасил в черное волосы, постоянно слушал плейер, нацепил на куртку зловещие значки с черепами и крестами, словом, начал страдать ерундой по полной программе.

Ерунда эта, как выяснил Митя, называлась движением глумов, от английского «gloomy», что переводилось как «темный», «мрачный». Интернетовские глумы на своих форумах обсуждали в основном нюансы глумовской черным-черной моды, мозгодробительную музыку и тему смерти.